– Пока, мам, – прошептала она, – я вернусь завтра утром.
Лорел на цыпочках двинулась к двери, прижав сумку к груди и стараясь не скрипнуть половицей, когда вслед ей донесся сонный голос:
– Этот юноша.
Лорел удивленно обернулась. Глаза матери по-прежнему были закрыты.
– Этот юноша, Лорел.
– Какой юноша?
– Тот, с которым ты гуляешь, Билли. – Дороти лукаво погрозила Лорел худеньким пальчиком. – Думаешь, я слепая? Думаешь, я никогда не была молодой? И не знаю, как бывает, когда тебе нравится красивый парень?
Лорел поняла, что сейчас Дороти находится не в больничной палате, а на ферме «Зеленый лог». Ее пробила дрожь.
– Ты меня слушаешь, Лорел?
– Да, мамочка, – справившись с голосом, выдавила Лорел, впервые за долгие годы так назвав мать.
– Если он предложит, выходи за него. Конечно, если ты его любишь. Ты поняла, Лорел?
Лорел кивнула. Ее бросило в жар.
Медсестра говорила, что в последние дни мамин разум блуждает, словно тюнер радиоприемника в поисках нужной станции, но что заставило Дороти вспомнить давний мимолетный роман Лорел?
Губы Дороти зашевелились, затем раздались тихие слова:
– Я сделала так много ошибок… – По бледным щекам текли слезы. – Выходи замуж только по любви, Лорел. Только по любви.
Лорел добежала до туалета, открыла кран, набрала пригоршню воды, плеснула в лицо и оперлась руками о край раковины. Крохотные трещинки возле сливного отверстия расплывались перед глазами. Лорел закрыла глаза. Стук сердца отдавался в ушах.
Потрясало не то, что спустя полвека к ней снова обращались как к девочке-подростку, и не воскрешение забытого юноши и волнений первой любви, а настойчивость, с какой Дороти с высоты собственного опыта предостерегала юную дочь от ошибок, которые сама когда-то совершила.
Но этого просто не может быть! Ее мать обожала мужа – в этом Лорел была уверена так же твердо, как в собственном имени. Они прожили вместе пятьдесят пять лет, до самой папиной смерти, и ничто не омрачало гармонии их отношений. Если Дороти вышла замуж не по любви, если все эти годы она сожалела о принятом решении, значит, она была выдающейся притворщицей. Никому не под силу такой обман. Нет, глупости. Лорел сотни раз слышала историю любви своих родителей, видела, как мама смотрела на отца, когда он рассказывал, как в первую же секунду понял, что им суждено быть вместе.
А ведь бабушка Николсон не доверяла невестке. Лорел всегда ощущала напряжение между ними: преувеличенная вежливость, с которой женщины обращались друг к другу, то, как бабушка поджимала губы, когда смотрела на Дороти и думала, что ее никто не видит. А лет в пятнадцать Лорел гостила у бабушки на море и случайно подслушала разговор, не предназначенный для ее ушей. Лорел сильно обгорела на солнце, вернулась с пляжа раньше обычного с дикой головной болью и лежала в темноте с влажной тряпкой на лбу, несчастная и всеми покинутая, когда услышала в коридоре разговор бабушки Николсон со старой мисс Перри, ее давней жиличкой.