– Вы упоминали, что ваша мать была сильной женщиной. Пережила войну, потеряла семью во время бомбежек, сумела начать все заново. Вы унаследовали ее стойкость? Не она ли помогла вам выстоять и добиться успеха в вашем нелегком деле?
Следующая реплика напрашивалась сама, Лорел было не впервой отвечать на этот вопрос. Однако слова не шли с губ. Перед мысленным взором проносились картины: дом на Кемпден-гроув, улыбающиеся Дороти и Вивьен, старенькая Дороти на больничной кровати – секунды тянулись, словно года. Оператор выпрямился, ассистенты зашептались, но Лорел не реагировала, захваченная мельканием ярких огней, видя перед собой мать, девушку на черно-белой фотографии, бежавшую из Лондона в поисках второго шанса.
Кто-то дотронулся до ее колена. Митч озабоченно склонился над Лорел: возможно, ей нужно отдохнуть, стакан воды, глоток свежего воздуха?
Лорел заставила себя кивнуть.
– Воды, стакан воды, пожалуйста.
– Что случилось?
Рядом стояла Клэр.
– Ничего, здесь слишком душно.
– Лорел Николсон, я твой агент и, что важнее, твоя старая подруга. Поэтому я жду объяснений.
– Мама, – сказала Лорел, пытаясь совладать с дрожащими губами, – она больна.
– Дорогая моя. – Клэр прикрыла ладонью ее руку.
– Она умирает, Клэр.
– Скажи, что тебе нужно.
Лорел закрыла глаза. Ей были нужны ответы, правда, уверенность в том, что ее счастливая семья, ее детство не были обманом.
– Время, – произнесла она ровно. – Мне нужно время. Времени осталось немного.
Клэр сжала ее руку.
– Считай, оно у тебя есть.
– Но фильм…
– Я обо всем позабочусь.
Подошел Митч со стаканом воды. Пока Лорел пила, он с озабоченным видом топтался на месте.
– Все хорошо? – спросила у нее Клэр, затем обратилась к журналисту: – Еще один вопрос и на сегодня придется закончить. У мисс Николсон запланирована важная встреча.
– Разумеется. – Митч сглотнул. – Надеюсь, я не… меньше всего мне хотелось бы задеть…
– Все в порядке. – Клэр одарила его ледяной улыбкой. – Продолжим?
Лорел поставила стакан и собралась с мыслями. С плеч будто свалился тяжкий груз. Одно она знала твердо: во время войны, когда бомбы падали на Лондон, а его отважные жители днем разбирали завалы, а ночи проводили в ненадежных убежищах, мечтая об апельсинах и проклиная Гитлера – одни, находя в себе мужество, о котором раньше не подозревали, другие, испытывая страх, которого не чаяли испытать, – ее мать была среди них. Ее окружали соседи и друзья, она выменивала продуктовые карточки на яйца, радовалась, если случалось раздобыть новую пару чулок, и однажды ее пути пересеклись с Вивьен и Генри Дженкинс. Подругой, которую ей было суждено вскоре утратить, и мужчиной, которого через много лет предстояло убить.