— Ты в порядке? — спросила я.
Он кивнул.
Третий взрыв обрушил на нас град горящих обломков.
— И сколько там было емкостей? — спросила я.
— Достаточно, — ответил он.
— Анита! — крикнул Никки.
Шеймас начал корчиться на земле. Я все еще держала в руке Браунинг. Проклятье, вампир должен был взлететь на воздух, умереть, и с его смертью Шеймас должен был освободиться. Значит, вампир не умер. Твою ж мать!
— Вампир не сдох, — сказала я, а затем потянулась рукой к Шеймасу. Либо я помогу ему удержать контроль, пока вампир не сгорит, либо застрелю, прежде чем он перекинется. В любом случае, мое место было рядом с ним. Эдуард поднял свое оружие и прицелился в сторону дома. Если что-то оттуда выберется, он это пристрелит. Большая часть дома взлетела на воздух, поэтому теперь было видно выберется ли кто оттуда, но вампир мог сбежать через заднюю дверь подвала перед самым большим взрывом. Черт, если бы мы дождались подкрепление, то могли бы выставить там людей, которые в таком случае бы убили его.
Шеймас вскрикнул. Лисандро и Никки удерживали его на земле. Я пробежала оставшиеся несколько метров и упала на колени возле него. Я снова положила руку на руку Шеймаса. Его кожа была горячей, а зверь рычал на меня. Он хотел вырваться и поиграть. Мой новый зверь зарычал на меня или, может быть, на него.
— Если он перекинется, нам придется его убить, — сказала я.
— Понял, — ответил Никки.
— Должен быть другой выход, — произнес Лисандро.
— Она права, — выдавил Шеймас сквозь стиснутые зубы.
— Ты пахнешь гиеной, — удивился Лисандро, — но не носишь в себе этого зверя.
— Теперь ношу.
— Дай ему вдохнуть аромат твоей кожи, — сказал Никки.
Мне пришлось убрать руку, чтобы поднести ее к его лицу. Его глаза закатились, а энергия успокоилась. Когда он открыл глаза, они были мирными, он снова был самим собой.
— Он больше не пытается меня контролировать.
— Почему? — спросила я.
— Не знаю. Он как будто исчез. Хотелось бы сказать, что умер, но я так не думаю.
— Что исчез, и то хорошо, — сказала я.
— Вы устроили пожар, — сказал Эл. — Был засушливый год. Нам нужно его устранить. — Он выглядел уставшим, как будто что-то за последние несколько минут потребовало от него много сил.
— Ты в порядке? — спросила Хетфилд.
— Я знал пару, которая здесь жила. Не хочу рассказывать их детям, что предков заживо сожрали.
— Скажи, что их убили, — предложила я.
— Семьи всегда спрашивают «как», всегда, как будто это заставит их лучше себя почувствовать. — Эл покачал головой. — Частичная правда не принесет тебе облегчения. Лишь сильнее причинит боль.