В дедовых горах даров природы полным-полно. Первой в апреле появляется пучка. В мае поднимается ревень. Его у нас зовут кислянкой. В июне можно полакомиться земляникой, в июле — костяшкой. Эти ягоды в изобилии встречаются на чистых склонах, обычно на покосах. Вслед за жерделами и вишней созревает терпко–сладкая малина. Чуть позднее — слива и ежевика. Только не ленись — собирай на здоровье!
В конце лета в горах идут грибные дожди. Тут уже не зевай. Столько бывает рыжиков — впору брать косу. Если они не по душе, собирай подосиновики. Но в нашем селе предпочитают грузди. Наш папа их ежегодно привозит много. И бабушка с мамой насаливают на зиму по целой бочке. Они с жареной картошечкой — настоящее объедение, за уши не оттащишь.
А поздней осенью, когда с деревьев осыпаются листья, в дедовых горах созревают не менее полезные для человека плоды. Дед ежегодно запасается рябиной и барбарисом, шиповником и бояркой. Он их собирает аккуратненько, чтобы не нанести вреда природе.
Папа пообещал в одну из осенних суббот взять нас на пасеку, чтобы мы своими глазами увидели необычную красоту гор. И помогли бы в сборе поздних даров земли.
Накануне отъезда в село гости условились совершить вылазку к водопаду в урочище Бильчибдар. К тому же и дед их подзадорил:
— Вот где знатная рыбалка!
— Откуда тебе известно? — спросил папа.
— Ты, чай, забыл, когда там последний раз рыбалил. Кажись, года четыре прошло. С Михаилом наведывались.
— А кроме вас нет охотников туда шастать. За это время сколько форели там расплодилось?!
Нас папа ни в какую не хотел брать. Оправдывался тем, что дорога к водопаду долгая, трудная и опасная.
Добираться надо пешком, так как на машине к нему ни с какой стороны не подъедешь. Верхами в объезд можно, но где на всех взять лошадей? Спасибо деду. Он уговорил отца:
— Не супротивничай, Александр! Не побывают у водопада — гор настоящих не увидят. Твои же сыновья! Стало быть, выдюжат. В крайнем случае, если силенок не хватит, подождут в укромном месте, пока вернетесь. Только стражу при них оставьте.
— Ну и придумал ты, деда! — насупился сердито Витька. — Как бы сами они не устали первыми…
— Ишь ты, герои! — удивился папа. — Ладно, сдаюсь. Только, чур, не хныкать.
В путь мы тронулись спозаранку. Собаки с радостным повизгиванием, почуяв дальнюю дорогу, устремились вперед. Мы с Витькой шли впереди взрослых.
Перед кордоном свернули с дороги на тро пинку. Она привела в широченное ущелье, в чащобу деревьев (большей частью осины). В самой низине ущелья было темно, сыро и холодно. В нос ударяло запахом гнили. Местами приходилось продираться сквозь высоченный бурьян. Стоило остановиться, как мы погружались в зловещую тишину. Хотелось побыстрее отсюда вырваться. Но не тут–то было: на тропе возникали кочки, поваленные деревья, вымоины…