— Дайте на рубль.
— А дым из задницы не пойдёт? Лучше б детям в школу что-то купил — первое сентября на носу!
— Так вы его супруга? — догадался Ковальчук.
— А он вам разве ничего не сказал?
— Нет.
— Мы в сорок девятом поженились, когда Прокоп с войны вернулся. Был мужик, как мужик… А потом заелся с одним из бандеровцев — и всё. Пять лет по лесам прятался, один вёл свою войну… Пока не поймал гада и не вздёрнул на ветке.
— Слишком много информации. Повторите сначала и без спешки…
— Да кто вы такой, чтобы я вам душу изливала? У него обо всём и разузнаете.
— Ладно… Давайте ещё бутылку водки, самую дорогую, за три ноль семь — и всё.
— Только Прокопу не наливайте. У него и так мозги набекрень.
3
— Поедем через лес — быстрей будет, — затянувшись любимым «мясом», сообщил Прокоп.
— Мне всё равно.
— Теперь можно… А ещё лет десять назад тут такое творилось…
— Знаю. Служил… В Сельце…
— А я думаю, откуда мне твоя рожа знакома? А ну слазь… И сигареты свои забери! — Прокоп бросил под ноги попутчику четыре полные пачки любимой «Лани», потом, не без сожаления, добавил к ним распечатанную пятую.
— Да погоди ты, герой… Вот, смотри! — Иван Иванович раскрыл недавно полученную вишнёвую ветеранскую книжицу и ткнул её под нос молочнику.
— Пол-ков-ник Ко-валь-чук! — по слогам прочитал тот. — Простите…
— Выходит, это ты вздёрнул Лося? (О происшествии, случившемся в здешних лесах в середине пятидесятых, отставной чекист знал из оперативных сводок.)
— Я…
— Поболтаем?
— Давай…
Иван взял бутылку водки и, пока Прокоп собирал сигареты, освободил от желудей роскошную поляну под столетним дубом.
— Стакан у тебя есть?
— Найдётся.
— Ну давай… Сначала ты, затем я!
— Хорошо… Самый короткий украинский тост знаете?
— Какой?
— Будьмо!
— Теперь моя очередь… За тебя, Прокоп, за нашу Родину, за друзей, которые лежат в многострадальной украинской земле…
— Пей, не мямли… Можно на «ты»?
— Конечно.
— Наливай… Между первой и второй — промежуток небольшой.
— Не гони лошадей, Прокопушка. Остальное — твоё. Я больше не буду.
— Слушаюсь, товарищ полковник!
— А теперь рассказывай!
— В 1941-м Советы драпали так, что не успели провести мобилизацию… Это ничего, что я так выражаюсь?
— Нормально.
— А когда уже шли назад, на запад, всех наших загребли в армию. Вплоть до 26-го года рождения… Так я попал на фронт. Дошёл до Берлина. Думал, Победа, дембель… Ан нет! Погнали нас на другой конец страны. Летом усиленно обучали премудростям военного дела, хоть каждый из нас давно прошёл огонь и воду, а с началом осени бросили на японских самураев. Там я и получил пулю под сердце… Хочешь, покажу?