— С чего ты взяла, что через окно?
— С того, что через дверь могли войти только ты или Вадик. Ему, естественно, убивать Алинку не резон… Или это сделал ты, Димуля, — из ревности? Все знают, что ты на ней помешался. Так что имей в виду — в первую очередь обвинят тебя!
— И пускай! — разгорячился Димка. — Я готов пострадать за правду… И за Алинку, — упавшим голосом добавил он.
— Никто тебя не обвинит, — Вадик дружески положил руку однокурснику на плечо. — Лиза не соображает с горя. Когда произошло убийство, мы с тобой были вместе. А вот она, как назло, в этот момент выходила. И бедняга Рашид торчал во дворе. Динара его сестра, так что это не алиби. Их заподозрят и будут терзать, хоть они и не виноваты. Зачем тебе это? Пожалей их.
— Кто не виноват, того не накажут, — упрямо скинул руку Димка. — А любое вранье помешает открыть правду.
Пока парни пререкались, Лиза тихо вышла из комнаты.
— Куда она? — нахмурился Рашид. — Дима, они ведь правы. Ты же не из тех русских, кто ненавидит другие народы, да? Не зовешь нас чучмеками, не обижаешь. Почему ты хочешь, чтобы нас с Динарой выгнали из института? Ты даже не представляешь, сколько денег мы на него истратили. Начинать по новой уже нет никаких сил!
— При чем тут вы и институт?
Тем временем Лиза вернулась, так сияя, что, будь она парнем, Димка не удержался бы и хорошенько ей вмазал. Зависть к Алинке — это понятно, но открыто радоваться в двух шагах от неостывшего тела… Он всегда относился к Лизе с симпатией, считая ее, безответно влюбленную в Вадика, кем-то вроде подруги по несчастью, а сейчас ему стало противно.
Не замечая его реакции, девушка с энтузиазмом отрапортовала:
— Я от окна до ближайшей дорожки поелозила метлой, а метлу бросила на виду: мол, хитрый преступник замел следы и убежал. Кстати, и ментам уже позвонила, они скоро приедут. Теперь будут довольны — никакой нечистой силы, нормальное убийство. Гора с плеч!
— Я расскажу им, что следов в помине не было, — без промедления предупредил Димка, — Что это ты елозила метлой. Вообще всю правду!
Они молча и гневно смотрели друг на друга.
Паузу прервал спокойный голосок Динары:
— Ты глупый, Дима. Поверят не тебе, а всем нам. Ваши полицейские не запишут в протокол, что убийца — шайтан. А любой, кроме шайтана, оставил бы следы.
Опешив, Димка повернулся за подмогой к Вадику. Тот смущенно опустил голову:
— Извини, Димка. Я переживаю не меньше тебя… Даже больше. Но злить ментов историей про нечистую силу не вижу смысла. Тем более доказать ничего нельзя. Окно сейчас открыто, снег с подоконника сметен, внизу натоптано. И при этих условиях мы собираемся утверждать, что в комнату невозможно было зайти, что она была герметично закупорена? Я не рискну. Не обижайся, ладно?