«Господин главный откупщик, я не позволю вам провожать меня. Мадемуазель Аллар будет так любезна, что посветит мне до двери ее дома». Пистолет сделал свое дело: главный откупщик не посмел сделать ни единого движения, и Аллар, держа свечу в руке, проводила Рыцаря. Дойдя до входной двери, он отечески поцеловал балерину в лоб и исчез в темноте… Теперь скажите мне, господа, что вы думаете об этом типе?
– Это смелый мошенник, – ответил Ришелье.
– Вежливый разбойник, – прибавил Ликсен.
– Разбойник ли он, я сомневаюсь, но уж вежлив-то он, конечно, – подтвердил Таванн.
– Ах! Боже мой! Вы говорите о нем только хорошее, месье де Таванн! – рассмеялась Госсен. – Я охотно буду вам верить.
– И прекрасно сделаете!
– Если Рыцарь Курятника ваш друг, месье де Таванн, – сказал аббат де Берни, – то уж, конечно, он не в числе друзей графа де Шаролэ!
– В этом он похож на многих других, – заметил де Коссе-Бриссак.
– На вас, например, любезный герцог?
– Признаюсь!
– Вы все ненавидите графа де Шаролэ? – спросила Комарго, кокетничая.
– Я помню, как однажды в вашей гостиной, желая остаться с вами наедине, он осмелился мне сказать: «Уходите»! На что я отвечал: «Ваши предки сказали бы: «Уйдем»[1]. Будь я простым дворянином, он велел бы меня убить, но, испугавшись моего имени, уступил мне то место, которого я никому и никогда не уступлю.
Проговорив это, герцог любезно поцеловал ручку хорошенькой танцовщицы.
– Помните того мужа, которого он велел убить, чтобы отвязаться от ревнивца? – прибавил Креки.
– У него страсть, – продолжал аббат де Берни, – стрелять для своего удовольствия в кровельщиков, которые работают на крыше его отеля.
– Он уже убил троих или четверых, – заметила Госсен.
– Кстати, – вспомнил Ликсен, – вы знаете последний ответ короля?
– Нет, – отвечала Дюмениль.
– Несколько дней назад, – продолжал князь, – граф де Шаролэ, чтобы доказать свою меткость, побился об заклад, что всадит пулю в голову кровельщика, работающего на крыше монастыря, в двух шагах от этого отеля.
– Это правда. Граф де Шаролэ живет возле меня, – сказала Комарго, – на улице Фран-Буржуа.
– И он убил рабочего? – спросила Сале.
– Наповал!
– Вот чудовище!
– На другой день, – продолжал де Берни, – он пошел по своему обыкновению просить помилования у его величества Людовика XV. Король подписал помилование, а затем подмахнул и другую бумагу:
«Вот ваше помилование и вот еще одно, подписанное заранее, еще без имени, тому, кто убьет вас!»
– Гениально! – вскричала Комарго. – Что же ответил граф?
– Ничего, но, вероятно, он примет к сведению это предостережение.