– Велите поджечь дом, и чтобы ни одно живое существо не вышло отсюда.
Во дворе стояла лошадь; Рыцарь вскочил в седло и ускакал. Пушки палили, но равнина Лез, недавно пустая, теперь была занята бегущими солдатами. Это бежали англичане…
ХХVI Победа
– Да здравствует король! – кричало сорок тысяч глоток.
С почерневшими ружьями, с окровавленными саблями французские солдаты плясали… а между тем на этой равнине, залитой кровью, осталось лежать около пятнадцати тысяч убитых. Англичане потеряли более десяти тысяч, французы – четыре тысячи. Людовик XV проезжал между рядами, поздравляя солдат, пожимал руки офицерам, целовал генералов… По всей линии войск слышались крики победы, и, когда подъезжал король, знамена, пробитые пулями, склонялись, а раненые приподнимались и махали руками. Это сражение, почти выигранное в одиннадцать часов, проигранное в час и вновь выигранное в два часа дня, было самым достославным из сражений в период царствования Людовика XV; восторг был всеобщий.
– Где маршал? Где он? – спрашивал король, который еще не видел графа Морица Саксонского.
– Государь, вот он! – объявил дофин.
Маршал, измученный и усталый, подъехал к королю. Он соскочил с лошади и упал на колени перед Людовиком.
– Государь, – сказал он, – теперь я могу умереть. Я желал жить только для того, чтобы вас видеть победителем. Теперь, государь, вы знаете, от чего зависит победа.
Король сошел с лошади и сам поднял Морица. Он горячо поцеловал маршала, и еще более восторженные крики разнеслись над полем.
В эту минуту прискакал галопом покрытый пылью и кровью, в разорванном платье Ришелье. Людовик XV протянул ему руку.
– Герцог, – сказал он, – я никогда не забуду услуги, оказанной вами.
Ришелье поцеловал королю руку.
– Государь, – отвечал он, – вы позволите мне представить вашему величеству двух человек, которые первыми ворвались в ряды английской колонны?
– Конечно, – отвечал король.
Ришелье сошел с лошади, подбежал к полку гренадеров и, схватив одной рукой гренадера, а другой лейб-гвардейского сержанта, быстро подвел их к королю.
– Вот они, государь! – закричал герцог.
– Ролан Доже! – с удивлением воскликнул Людовик XV. – А вы хотели, чтобы вас убили!
– Государь, – с волнением отвечал гренадер, – им это не удалось!
– К счастью для вас и для меня, господин гренадер. Для меня потому, что у меня в армии остался храбрый солдат, а для вас потому, что я награжу вас так, как вы того заслуживаете.
Он позволил Ролану поцеловать свою правую руку, молодой человек встал на одно колено.
Его отец, Доже-парикмахер, с глазами, полными слез, встал на колени по другую сторону от короля и, схватив его левую руку, прижал ее к своим губам.