– Он должен был освободиться только в полночь. Это он вел все дело Жакобера, агента Фейдо де Марвиля.
Начальник поднял глаза на С.
– С ним разобрались? – спросил он просто.
– Да, в половине двенадцатого, за несколько минут до того, как я пришел сюда.
– Хорошо.
– Рапорт будет составлен сегодня же ночью, причем с мельчайшими подробностями, и будет передан вам не позже завтрашнего утра.
– Его до полудня нужно передать начальнику полиции, чтобы он мог прочесть мой рапорт королю. Начальник насмешливо улыбнулся и продолжал: – Этот человек мне мешал, однако он может быть полезен, если позволит управлять собой. Надо посмотреть. Он стукнул себя по лбу и прибавил:
– Но все это не объясняет таинственного дела бедной Сабины. А оставаться в подобной неизвестности значило бы изменить нашему делу.
Он, по-видимому, принял какое-то решение.
– Позовите сюда Бриссо, – сказал он С. – Черт возьми! Она будет говорить, или я клещами раскрою ей рот.
– Не хотите ли сами пойти наверх? – спросил С.
– Нет, пусть ее приведут сюда. Здесь нет никакой опасности, стены достаточно толсты.
С. вышел из комнаты. Начальник, оставшись один, стал медленно прохаживаться, склонив голову.
– Кто этот враг, который уже шесть месяцев поражает меня? – спросил он глухим голосом. Затем остановился, скрестив руки на груди. – О, горе ему! – продолжал он. – В прошлую ночь он осмелился коснуться одного из двух существ, которые дороги мне! Кто бы он ни был, я его уничтожу!
Он поднял голову, лицо его прояснилось, будто внезапная мысль осенила его, пальцы сжались.
– Итак, ночь на 30 января стала трагичной для всех, кого я люблю, – сказал он. – Но я отомщу тем, кто причинил мне столько зла! И страшно отомщу! Но, – продолжал он, переменив тон, – кто мой невидимый враг? Кто старается мне вредить и поражать всех тех, кто мне дорог?
Он погрузился в глубокое раздумье.
– А ведь двойственное существование было так прекрасно, – мечтательно молвил он. – Сколько радости было вокруг меня! Скольких я осчастливил! Как блистательна была жизнь! Какое будущее меня ждало! И вдруг в разгар этих успехов неизвестная рука поразила ангела моих мечтаний и моей жизни!
Патрон остановился. На него страшно было смотреть: на лице отразились самые сильные и противоречивые чувства.
– Горе! Горе ему, – продолжал он, – ибо я отомщу!
Продолжая ходить по комнате, он снял со стены план
Парижа и положил его на стол, медленно проводя пальцем по всем белым линиям, обозначавшим улицы.
– Как объяснить исчезновение этих людей? – продолжал он, глядя на план. – Двое с одной стороны, трое с другой – и ни малейшего следа!.. Но это невозможно! Решительно невозможно. Неужели те, которые мне служат, сговорились, чтобы обмануть меня? Нет, нет, это невозможно!