— Едва-едва.
— Тогда держись их и не останавливайся.
— Прямо ядерная зима началась, — заметил Дин, когда мы миновали очередной грузовичок, водитель которого пытался нацепить на колесо цепь. Вся борода у него обледенела.
Впереди показался мотель. Дин свернул на парковку, и мы въехали в здоровенный сугроб.
— Вот уж застряли так застряли. — Он выключил мотор.
Пассажиры ожили, выбрались наружу и устремились в мотель. Мы с Дином остались одни: никому, кроме нас, не было дела до собранных в пустыне змей, жаб, гекконов и черепах, которым на морозе грозила верная гибель.
— С ума сойти, — заметил Дин, засовывая коматозного полоза в спортивный носок и пристраивая его к себе на пояс.
Мы набили карманы рептилиями в носках и забили ими багажник автобуса, обитый фанерой. Потом зарылись в спальники и заснули в автобусе, посреди бескрайних снегов.
Об этом приключении я вспоминал, пока мы ехали с Нэнси и Лу в аэропорт, петляя среди холмов Аризоны, пол чистым лазурным небом.
— Вы опоздали, — заявил я Дину, на голову возвышавшемуся нал другими пассажирами. Его жена Ким, мускулистая блондинка родом из Техаса, сноровисто стащила чемоданы с багажной ленты.
— Специально задержались, чтобы с вами поменьше времени провести, — засмеялся Дин в ответ и крепко меня обнял.
— А где Нэнси? — поинтересовалась Ким, которую, очевидно, повергала в ужас перспектива остаться наедине с двумя школьными приятелями и по сотому разу выслушивать одни и те же байки.
— В машине с Лу.
— А что за машина? — В вопросах выбора техники Дин никогда мне не доверял.
— Микроавтобус.
— О, Боже.
— Чтобы хватило места и вам, и собаке.
— О, я наконец познакомлюсь с этим бандитом.
— Он уже совсем не бандит. Вот увидишь. — Я знал, что Дин будет от Лу в восторге.
Я рассказывал ему про грабителей и как Лу меня защищал. Когда мы подошли к машине, Нэнси спустила его с поводка. Сперва он устремился ко мне, затем свернул к Дину и Ким и принялся вытанцовывать перед ними.
— Привет, Луиджи! — Дин немного поиграл с ним я пятнашки. Лу сразу в него влюбился, он вообще мгновенно давал оценку любому человеку или животному – и почти никогда не делал ошибок. У него было безупречное чутье.
— Красавец, — подтвердила Ким, которой все же не удалось увернуться от приветственного лизания в щеку.
— И этот пес встал грудью на револьвер? — изумился Дин. — Я думал, он крупнее.
— Он легко меняет размеры, — сказал я. — То огромный, как страж у врат ада, то крохотный такой, что поместится в ладонь.
— Прямо человек в собачьей шкуре, — заявил Дин, глядя Лу в глаза. Тот приветственно наступил ему на ногу. — Все, я избран.