Тесноватая землянка показалась хмурой, сыроватой, неуютной. Чахоточного вида капитан грыз ногти. Расспрашивал долго и странно:
– Ваша матушка родилась в Варшаве? Откуда вы знаете немецкий? Кто из родственников, живет или похоронен вне пределов Союза? Вы бывали в Крыму? Когда? А точнее?
Так продолжалось, казалось, целую вечность, потом он спросил каким-то совсем другим голосом:
– А как умудрился столько на У-2 напилить?
Я объяснил, что маленько поинструкторил в аэроклубе, старался нацарапать побольше налета, но он перебил меня:
– И теперь все псу под хвост! Налет, налет… Чего уставился? Я тебе, дураку, не враг, я сам из летчиков… Бывший. На Халхин-Голе, к твоему сведению, воевал. У меня половина желудка оттяпана… Стал бы я иначе сидеть в этом дерьме?!
– И капитан популярно объяснил мне: отказ летать на боевом самолете легко приравнять к дезертирству. За это – трибунал.
И тогда – не меньше года штрафного батальона. – Понимаешь, куда ты влез?
– И что же делать? – невольно спросил я, хотя просить совета у этого капитана, возможно и на самом деле бывшего летчика, ужасно не хотелось.
– «Что делать?», «Что делать?»… Раньше надо было думать. Соображать… – Он долго барабанил пальцами по столу, вроде отважился – говорить или нет. Наконец я услышал:
– Последний шанс – напиши командующему. Не знаю, что и как надо писать… Это ты сочинитель: «Мы чкаловцев имя нигде не уроним…» Вот и сообрази: генерал – Герой Испании, истребитель. Проймешь его – выручит, а больше тебе никто не поможет.
– Куда писать? – нерешительно спросил я. – Небось не дойдет до него.
Капитан снова долго барабанил пальцами по столу, прежде чем я услышал:
– Вот бумага, пиши. Дам домашний адрес его, а больше ничего не могу.
И что вы думаете, через неделю я предстал перед ясными очами генерала.
– Это ты – истребитель? – жестко спросил Герой Испании, разглядывая меня пристально и, как мне показалось, недоброжелательно.
– Так точно, товарищ генерал-майор! – отступать было некуда.
– Молчи, истребитель! Как это ты догадался от полетов отказаться? А?
– Хочу на И-16, товарищ генерал…
– Мало кто чего хочет, истребитель! Я, может, тоже хочу… Ты почему, на каком основании хочешь?
– Так истребитель я, учился в Борисоглебске… Товарищ генерал-майор…
– «Генерал-майор», «генерал-майор», что ты заладил, как попугай? Сам знаю, кто я! Куда мне тебя девать, куда – вот вопрос… Машин нет. А ты – нарушитель, разгильдяй. Понятно? Вот отправлю на У-2.
Где-то подспудно меня шибануло малодушной радостью – не в штафбат все-таки! А У-2 – «парень» свойский, не подведет. Но какой-то черт словно за язык дернул: