Она вспомнила крохотное личико в маленьком гробу. У ее первенца тоже могли быть каштановые волосы и серые глаза, как у этого сильного, стройного, красивого парня. А еще Беатрис подумала о Симоне, несчастном Симоне, которого вечно преследовала тень его былого соперника. И — об Андреа.
— Вы не заслуживаете благословления! Вы достойны только мести! Убирайтесь отсюда!
— Если я уйду, мама, то уже никогда не вернусь! — закричала Орнелла, и в ее голосе звенели слезы.
Лицо Беатрис оставалось каменным.
— Именно этого я и хочу.
Они побрели прочь понуро, однако не разнимая рук, и это было ударом для женщины. Беатрис поняла, что побеждена. Чувства этой пары не могли обуздать ни законы, ни правила. Вся надежда была на отцовскую волю, волю Леона, который тоже не допустит этого брака.
Дино остановился перед камином, над выступающей частью которого была укреплена деревянная полка с бронзовым распятием, и перекрестился, мысленно прося у Бога благословения и помощи.
В его душе жили воспоминания о часах, проведенных в пещерке, о том, как они с Орнеллой перед тем, как расстаться, купались в море, и ее длинные волосы полоскались в волнах прибоя, а темные глаза сияли от счастья.
Сколько радостей, удивительных радостей простого существования сможет подарить ему жизнь, если отец скажет «да»! Дино вздохнул. Он мог бы сбежать, как сбежал Джулио, но тогда его станет терзать чувство вины перед матерью, отцом, домом, землей, перед тем, без чего он не мыслил ни себя, ни своей жизни.
Леон вошел в зал тяжелой поступью и остановился. Женщины ушли к себе; теперь они с сыном могли поговорить наедине.
— Я хочу обсудить твою женитьбу, — промолвил Леон.
— Я тоже, — взволнованно ответил Дино и добавил, отрезая пути к отступлению: — Я уже выбрал девушку и согласен жениться только на ней.
Отец молчал, и тогда сын продолжил, без обиняков выложив все, о чем думал, и — как последнюю и единственную надежду — то, что узнал о былых отношениях Леона и Беатрис.
— Да, — согласился отец, после того, как Дино умолк, — это так. Когда-нибудь ты должен был об этом услышать.
— Я хочу, чтобы моя судьба сложилась иначе, — прошептал Дино.
Леон размеренным шагом прошелся по комнате.
— Разве моя судьба сложилась плохо?
Дино затаил дыхание. Его воспитали в условиях, где слепое подчинение отцу было сродни религии. Мог ли он осуждать его поступки, его жизнь? И все-таки Дино решился заметить:
— Ты женился не по любви.
Леон приподнял брови.
— Если б я мог вернуть прошлое, ничего бы не изменилось.
— Разве ты не выбрал бы Беатрис?
— Я бы выбрал твою мать, — сказал Леон и с усмешкой продолжил: — Мой отец видел истину, а я — нет. В темноте все женщины одинаковы. Главное предстает перед нами при свете дня. Из Беатрис никогда бы не вышла верная жена и заботливая мать. Достаточно вспомнить, как она относилась к собственным детям, которые вечно ходили оборванные и голодные. К тому же она слишком быстро задрала подол — порядочные женщины так не поступают. Надеюсь, ее дочь не пошла по стопам своей матери?