Сандра тяжело вздохнула.
— Значит, нет. Повторяю, у меня не будет возможности узнать этого мужчину, и мое сердце щемит от того, что я вынуждена отпускать тебя в неизвестность. Леон говорит, что он богат и умен, но за этими словами я не вижу человека с его достоинствами, недостатками, а главное… чувствами.
— А если бы я сказала, что люблю его? — помолчав, спросила Бьянка.
— Это оправдало бы возможную ошибку.
— Что если я просто не успела полюбить? У меня будет много времени.
— Главное, чтобы его не стало слишком много. Как в аду, где каждый день тянется миллион лет. Сейчас тебе трудно представить, каково жить с завистью к чужой любви, за которой словно подглядываешь через щель между досками. Будет еще хуже, если твоя собственная, истинная любовь ворвется в твою жизнь тогда, когда у тебя не будет возможности вырваться из этого плена.
— Отец одобрил мой брак с синьором Маркато. Не думаю, что он желал мне плохого.
— Леон относится к этому браку, как к хорошей сделке, и едва ли задумывается о твоих чувствах.
Они легли и больше не разговаривали. Через некоторое время женщина поняла, что дочь заснула. Сандра же приготовилась к долгим и мучительным размышлениям. Она и впрямь нередко думала о судьбе своих детей до той поры, пока утро не прогоняло ночь, и иногда ей чудилось, будто вместо крови по жилам течет боль. Однако сегодня она на удивление быстро забылась сном, ибо чувствовала сердцем: даже если Бьянка совершает ошибку, ничто не способно заставить ее свернуть с этого пути.
Утром, во время завтрака, Сандра неожиданно сказала:
— Мы с Бьянкой остались вдвоем. Полагаю, нам не обойтись без помощницы.
Данте подумал, что отец ответит: «Ты же сама выгнала Кармину из дома!». Однако Леон произнес совсем не то, что он ожидал:
— Не думаю, что теперь кто-то с большой охотой отдаст свою дочь в услужение в наш дом.
— Можно позвать не девушку, а… женщину. Скажем, Анжелу Боллаи, которой я отвозил продукты. Ее муж погиб, и она наверняка нуждается в деньгах, — осторожно произнес Данте.
Леон приподнял брови и заинтересованно хмыкнул.
— Пожалуй. Что скажешь, Сандра?
— Хорошая мысль. Анжела Боллаи скромная, работящая женщина. Можно попытаться предложить ей работу. Ты справишься, Данте?
Тот залился краской до самой шеи.
— Я попробую.
Он не смел и мечтать о такой удаче и вместе с тем отчаянно трусил. И все-таки он пошел к женщине, пошел, едва дождавшись полудня.
Дом Анжелы Боллаи стоял на краю ложбины, полной сверкающего, искристого гранита. На мгновение Данте почудилось, будто он видит перед собой поле, усыпанное чистейшими алмазами.