— Думаете, я успокоюсь, пока под подозрением находится Зарина?
— Меня мало заботит — успокоитесь вы или нет.
— Послушайте, Петерсен...
— Петерсен? Что такое «Петерсен»?! Вы обязаны обращаться ко мне по званию: майор «Петерсен». На худой конец — «господин».
Михаэль затих.
— Вы вне подозрений лишь потому, что после передачи по нашей просьбе в Рим сообщения, я вывел вашу рацию из строя, — продолжил Петерсен. — Разумеется, чтобы навести на нас Киприано, можно было воспользоваться рацией сестры. Но, после того как прошлой ночью вас застали врасплох, — у вас, наверное, не хватило бы на это пороху. Вы не отличаетесь большой сообразительностью, Михаэль. Алекс, можно тебя на пару слов?
Брат и сестра испуганно в замешательстве переглянулись. Алекс пересек зал и подошел к Петерсену. Тот начал говорить, но подал голос молодой итальянский офицер.
— Стоп! — резко приказал он.
Петерсен терпеливо посмотрел на итальянца.
— Что означает «стоп»?
— Прекратите разговаривать.
— Почему? Вы ведь не запрещали мне беседовать с молодым человеком и девушкой.
— Тогда я понимал, о чем идет речь, — объяснил офицер. — А сербскохорватским не владею.
— Пробелы в вашем образовании меня не занимают. Однако, чтобы устранить недоразумение, сообщаю: мы изъяснялись на словенском диалекте, который здесь понимают лишь этот джентльмен, пьющий пиво, и я. Может, вы решили, что мы замышляем нападение на вас? Трое безоружных людей против четверых солдат, вооруженных автоматами? Отбросьте эту безумную мысль. В каком вы звании?
— Лейтенант, — это был очень подтянутый, очень симпатичный и очень молодой лейтенант.
— Лейтенанты не отдают приказы майорам, — сказал Петерсен.
— В настоящее время вы мой пленник.
— В таком случае это следовало сообщить мне. Но даже если я пленник, каковым официально пока не являюсь, задержал меня майор Киприано. Он относится ко мне, как к очень важному пленнику, которого нельзя ни в чем ущемлять, Так что предупредите своих людей: если кто-нибудь попробует это сделать — я отниму у него оружие и разобью о его же голову. После чего, можете меня расстрелять. Потом вы попадете под трибунал, и согласно Женевским соглашениям вас расстреляют за убийство военнопленного. Это, конечно, вы и без меня знаете. — Петерсен надеялся, что юный лейтенант понятия не имеет ни о каких Женевских соглашениях, о которых он и сам имел довольно расплывчатое представление. Его безапелляционный тон произвел должное впечатление: офицер уже не пытался препятствовать ни общению, ни иным действиям пленников.
Минуту поговорив с Алексом, Петерсен прошел за стойку бара, достал бутылку вина и стакан. Все это он проделал, не сводя глаз с лейтенанта, который в это время, должно быть, соображал, что ему позволяют таинственные Женевские соглашения. Майор присел за стол рядом с Джордже. Они принялись негромко беседовать и продолжали разговор до тех пор, пока в столовую не вошли Киприано, трое его Людей и Иосип с супругой. Итальянец выглядел менее жизнерадостным и уверенным, улыбка на его лице настолько угасла, что Киприано можно было назвать даже угрюмым.