Занятая своими мыслями, она не обратила внимания на речь Эрнэлета, которая стала совсем монотонной, на возникшие паузы посреди его фраз. Выглядело так, словно говорящий пытался оттянуть какой-то нежелательный момент, но не надеялся отсрочить его надолго.
«Почему не интересно? Я всегда люблю смотреть на пейзажи, даже знакомые. Покажите пожалуйста».
Экран неожиданно полыхнул разноцветной вспышкой, так что Ира даже вздрогнула. И как это понимать?
Экран тут же стал белым, потом потемнел и углубился…
7.
Вначале на экране появилось небо, голубое, высокое, безоблачное. Потом панорама понизилась, и в «поле зрения» видеосъёмочного аппарата попал город. Его можно было охарактеризовать одним словом — серебряный. Тонкие шпили из металла, здания-башни со множеством сверкающих окон, купола наземные и венчающие высокие сооружения, лёгкие дуги мостов и эстакад, а на заднем плане — могучие горы со снежными шапками вершин.
Стремительно приблизились просторные улицы, полные людей и машин. Люди были высокие, белокожие, светловолосые и светлоглазые. Наиболее часто встречался золотистый цвет глаз и никогда — голубой. Люди одевались в пушистые меха, но головы ничем не покрывали, хотя от их дыхания в воздухе вился пар. Многие машины были открыты сверху и сделаны, как и здания, словно из снега и льда. В этой цивилизации, как видно, любили и холод, и холодную цветовую гамму.
Мелькнул массивный дом в предгорьях, похожий на старинный замок…
И экран снова стал белым, но радужные блики на него не вернулись.
«Дальше — личное. Я не имею права показывать это. Но Вы можете забрать весь пакет информации запечатанным, чтобы передать владельцу».
Тон Эрнэлета стал мрачным и решительным. Помедлив секунду, компьютер продолжил:
«Что ж, я хотел бы попросить ещё об одном одолжении. Вставьте кристалл — тот, что Вы держите наготове — сейчас, если уж Вы обязаны и намерены это сделать».
Иру обдало жаром стыда. Она поняла только то, что вызывающую её жадное любопытство запись не удалось унести незаметно. Точнее, она и не пыталась скрыть свои действия, просто нахально забрала кристалл с пульта, понадеявшись на свой авторитет человека. А теперь, можно сказать, её поймали за руку, и запись придётся вернуть. Ну, тогда она хотя бы увидит, что содержалось в этом красивом ярком камушке. Она не обратила внимания ни на необычный тон — иронию, ни на странный смысл слов.
Она с сожалением подошла к панели и вставила кристалл в выдвинувшееся гнездо. Отверстие засветилось и со щелчком захлопнулось.
На экране ничего не изменилось.
«И что же это за запись? Почему вы не показываете мне? Или это тоже личное?»