Она ненадолго задумалась, продолжая теребить кулон. Со стороны казалось, что женщина просто нервничает, но это было не так.
– Да, любовь моя, – ответила она минуту спустя. – Слабенькая ведьма из соседнего мира и довольно сильный ведьмак из местных. Кстати, незадолго до смерти он выпил одну из ведьм средней силы. Это должно было усилить его воздействие. И… его убили не магически. Закололи, кажется.
– Тогда твое беспокойство напрасно, любимая. Убитый использовал запретную магию, и его наверняка зарезала та слабая ведьма. Забудь. Лучше позаботься сохранить нынешний ресурс артефакта до зимнего ритуала. Направь на это дополнительные средства, пусть волостные маги приложат все усилия по поддержанию нынешнего уровня. Нам понадобится каждая капля к моменту, когда все начнется.
Она тонко улыбнулась.
Если верить ощущениям, меня только что выбросило из работающей камнедробилки.
Болело все без исключения, но особенно – голова. Велошлем, расколотый на две части, валялся в стороне. М-да, хорошо Лугир меня приложил обо что-то твердое. А со зрением что? Все какое-то размытое, светящееся… Ох, это же поставленный мной щит. С трудом вспоминаю пароль, шепчу, снимаю плетение… Насколько стало легче – не описать.
Сквозь «белый шум» мелькнула единственная здравая мысль: кажется, я создала плетение, опасное больше для самого колдуна, чем для его противника. С этой местной магией нужно обращаться крайне осторожно.
Вторая здравая мысль логически следовала из первой: нестандартное плетение обязаны были засечь…
Ой. Только этого мне сейчас не хватало. Сама, впрочем, виновата, никто меня не заставлял применять нелицензионную магию.
Руки в крови… Я его убила. Убила…
Пальцы разжались сами собой. Окровавленная ветка толщиной пальца в два упала на землю. Тоже залитую кровью… Тело Лугира. Зрелище не для слабонервных. А я, оказывается, слабонервная, когда у моих ног лежит убитый мной человек. Не застреленный, не зарезанный, а изорванный, будто клыками…
Вот только теперь мне стало по-настоящему плохо. Я крепко зажмурилась, стараясь побороть приступ тошноты.
Глухой цокот копыт приблизился и затих.
– Знаешь, – проговорил всадник хорошо знакомым голосом, – я тебя недооценил. Уважаю.
– Было бы за что, – прохрипела я, сделав усилие, чтобы разлепить веки. Дойлен в своем репертуаре. Ведьма растерзала ведьмака фактически голыми руками – солидное основание для уважения, какие вопросы.
– Перестань, – он мгновенно пресек мои попытки самокопания на месте преступления. – Видела бы ты себя сейчас – вылитая Кровавая Ведьма, только молодая. Доездилась… Давай руку!.. Сто ворон и черви, у тебя ладони в кровище, скользкие…