Нет, нет! С горечью в душе Купойи отверг даже мысль об этом — оказаться в таком положении перед женой! Лучше уж броситься в Ипой.
Волнение настолько овладело им, что у него начался сильнейший приступ кашля; Купойи вынужден был прислониться к стене дома. Его вырвало с кровью. Ослабев, он присел на камень у ворот старой казармы. Он пытался собраться с мыслями, но перед глазами у него все расплывалось: дома, деревья, прохожие; все кружилось, как волчок. Наконец старик немного пришел в себя, но у него почти не было сил идти; с трудом он добрел до «Рака». Ему захотелось посоветоваться с Винце, но того еще не было, тогда он прошел в столовую, чтобы оплатить счет, и для подкрепления попросил стаканчик красного вина.
В столовой вокруг большого стола сидели бодёлайские дворяне и играли в «макао»[4]. Обычное дело после ярмарки. Толстяк Ваи банковал, и деньги, тоже как обычно, перекочевывали то туда, то сюда.
Купойи попивал свое красное, как гранат, вино, тоскливо понурив голову, и даже не взглянул бы на играющих в карты, если бы один из игроков, богатый бодёлайский сапожник Андраш Астовски (какая-то родня по линии жены) не узнал его.
— Эге-ге, шурин Купойи! Что вы там примостились в сторонке? Смотрите, сколько здесь денег — идите-ка сюда! Вы умеете играть в «макао»?
Кто-то из игроков ответил за него:
— Еще бы не уметь, ведь он же дворянин.
— Ну так мы потеснимся для вас. Испытайте свое счастье, шурин.
Купойи сверкнул глазами. Это очень кстати! Спасительная соломинка. Не само ли провидение шепнуло сапожнику, чтобы тот позвал его, желая выручить из беспомощного положения…
Не долго раздумывая, старик встал и подсел к столу, рядом с сапожником. Однако удача не желала быть к нему милостивой; он проигрывал банк за банком… И как можно было поверить в то, что божье провидение изберет своим посредником заурядного сапожника, в то время как за столом игроков сидел и его собственный служитель — бодёлайский приходский священник.
В стелющемся от трубок дыму Купойи снова закашлялся — грудь просто разрывалась, но он все сжимал дрожащими пальцами карты и неизменно проигрывал. Даже остальные игроки были смущены:
— Наверняка дядюшке везет в любви. (Еще измывались, наперсники сатаны!)
Тем временем вернулся Винце; он запряг волов и поджидал барина, чтобы ехать домой. Ждал, ждал его, но Купойи не появлялся. Наконец, после длительных расспросов Винце узнал от Жужи, что господин играет в столовой в карты.
Покачав головой, Винце пошел за ним. Бедный Купойи, с бледным, точно у покойника, лицом, сидел в окружении целой группы оживленно разглагольствующих типов. При взгляде на него можно было испугаться.