Я думал о той ночи, когда последовал за ней в болото. Я знал, что мысленно она где-то еще, чувствовал это, только не мог сказать, где именно. Очень уж смутными были образы, которые я выуживал из ее головы. Теперь я знал. Знал и другое: Джейк встревожен и не знает, оставить ли Сюзанну в неведении. Возможно, опасения мальчика были правильными. Но…
– Ты видел не Сюзанну, Джейк.
– Я знаю. Это другая личность, живущая в ней. Она называет себя Миа. Она беременна и до смерти напугана.
– Раз уж ты говоришь со мной дан-дин, расскажи все, что ты видел, и все, что тревожило тебя после пробуждения. Потом я отдам тебе мудрость моего сердца, мудрость, которая у меня есть.
Он рассказал мне, как Миа (вторая личность Сюзанны, которая досталась ей от демона) спускалась по ступеням, о страхе, который она испытала, увидев, что в обеденном зале нет еды. О том, как пошла на кухню. Как увидела жареного поросенка, которым лакомилась крыса. Как убила соперницу. Как поедала добычу. Как он проснулся, дрожа всем телом, и с трудом подавив крик.
Тут он запнулся и посмотрел на меня.
Все так, но Джейк по-прежнему не решался сообщить мне, что собирался обо всем рассказать Сюзанне. На полном серьезе обдумывал эту идею. Он, однако, озвучил свой главный страх: если двое о чем-то знают, а двое – нет, значит, команда разбита, и именно в тот момент, когда она должна быть максимально крепкой. Даже пересказал мне байку о спущенном колесе.
– Я не знаю, что делать. Не хочешь ли подсказать мне?
– Ты захотел быть в числе тех, кто принимает решение, как положено мужчине. Я тебе это разрешаю, должен разрешить, потому что именно ты играешь мужскую роль в этих событиях. Ты сам открыл эту дверь. Тебе и принимать решение.
Побледневший было Джейк вновь покраснел, снова побледнел. На лице отражался испуг, он качал головой, не произнося ни слова.
– Но это всего лишь видение и сны, а если этот ребенок – действительно ребенок Эдди, а не демона, и она, узнав обо всем, избавится от него? Я же ребенок, почему я должен принимать решение?
– И у меня не было ни малейшего желания лишать тебя детства. Однако это не мой выбор, я не могу сделать его за тебя.
Джейк опустил голову и с дрожью в голосе прошептал: «Я знаю».
– Ты уверен, что Сюзанне нужно все рассказать. С другой стороны, я не знаю, что делать… в этом вопросе определенности у меня нет. Когда один знает, а второй – нет, второй должен склонить голову и подчиниться, а первый – взять на себя ответственность. Ты меня понимаешь, Джейк?
– Да, – прошептал мальчик и вытер со лба пот. – Но аборт – это смертный грех. Это убийство!