— Ничего.
Питер опустил глаза, потом посмотрел на нее.
— Я бы, наверное, тоже ничего не сказал.
— Правда? — спросила Клара, вглядываясь в его лицо.
— Правда. — Он улыбнулся и сжал ее руки. — Ты не ждала этого.
— Для меня это было потрясением, — сказала Клара, которую распирало желание объясниться. — Что мне теперь делать?
— Ты о чем?
— Что делать — забыть о его предложении или сказать ему что-нибудь?
Питер немедленно увидел выход. Если она станет возражать владельцу галереи, тот может рассердиться. Почти наверняка рассердится. И как минимум отношения между ними испортятся. Вполне вероятно, что он даже отменит ее выставку.
Если она промолчит, то ей не грозят никакие неприятности. Вот только Питер знал ее. Совесть не будет давать ей покоя. Совесть, если ее разбудить, может быть ужасным зверем.
* * *
Габри просунул голову в дверь комнаты:
— Salut. Что-то у вас тут все так серьезно.
Оливье, Гамаш и Бовуар посмотрели на него. Никто из них не улыбнулся.
— Постойте, вы рассказываете Оливье о том, как встречались с его отцом? — Габри сел рядом со своим партнером. — Я тоже хочу знать. Что он сказал обо мне?
— Мы не разговаривали об отце Оливье, — сказал Гамаш. Оливье глазами молил его об услуге, которую Гамаш не мог ему оказать. — Мы разговаривали об отношениях Оливье с убитым.
Габри перевел взгляд с Гамаша на Оливье, потом на Бовуара. Снова посмотрел на Оливье.
— Что?
Гамаш и Оливье посмотрели друг на друга, и наконец Оливье заговорил. Он рассказал Габри об Отшельнике, о том, как приходил к нему. О том, как нашел тело. Габри молча слушал. Бовуар впервые видел, чтобы Габри молчал в течение нескольких минут. И даже когда Оливье закончил, Габри заговорил не сразу. Он сидел с таким видом, будто вообще онемел.
Но потом он все же заговорил:
— Как ты мог быть таким идиотом?
— Я виноват. Я вел себя глупо.
— Это больше чем глупость. Не могу поверить, что ты ни слова не сказал мне об этой хижине.
— Я знаю — должен был сказать. Но он так всего боялся, требовал от меня молчания. Ты его не знаешь…
— Откуда же мне его знать.
— …а он если бы узнал, что я проговорился, то перестал бы со мной встречаться.
— А зачем тебе вообще нужно было с ним встречаться? Он был затворником, жил уединенно в хижине. Постой-ка… — На несколько секунд, пока Габри осмысливал все услышанное, воцарилось молчание. — Зачем ты вообще туда ходил?
Оливье посмотрел на Гамаша, и тот кивнул. Так или иначе, все это станет известно.
— Его хижина была полна сокровищ, Габри. В это трудно поверить. Он деньги засовывал между бревен для изоляции. Там были хрусталь и гобелены. Фантастика. Все, чем он владел, было бесценно.