— Под «вписаться» вы имеете в виду посыпать голову пеплом и благодарить вас за то, что вы позволили нам жить здесь? — спросил Марк.
— Нет, я имею в виду проявить уважение к заведенному здесь порядку. К тому, над созданием чего люди трудились долгие годы.
— Вы что, хотите поднять разводной мост? — с отвращением сказал Марк. — Запереться в замке и никого в него не впускать?
— Это неправда. Большинство людей в Трех Соснах приезжие.
— Но вы принимаете только тех, кто следует вашим правилам. Кто делает то, что вас устраивает. Мы приехали сюда, чтобы осуществить нашу мечту, а вы возражаете против этого. Почему? Потому что это противоречит вашим интересам. Вы чувствуете в том, что мы делаем, угрозу, а потому хотите выставить нас отсюда. Да вы просто бандиты с вежливыми физиономиями!
Марк чуть ли не брызгал слюной.
Габри удивленно уставился на него:
— Но вы ведь не ждете, чтобы мы тут обрадовались тому, что вы делаете, верно? Почему вы приехали и намеренно огорчали людей, которые стали вашими соседями? Вы не хотели, чтобы мы были вашими друзьями? Вы должны были предвидеть такую реакцию Оливье.
— Предвидеть что? Что он подбросит труп в наш дом?
— Это отвратительно. Я вам уже сказал об этом. Но вы его спровоцировали. Всех нас спровоцировали. Мы хотели стать вашими друзьями, но вы воспротивились этому.
— Значит, вы готовы дружить с нами до определенной черты, да? Пока наши успехи скромны? Пока посетителей у нас немного, пока процедуры принимают единицы? Пока у нас маленький ресторанчик, если нам повезет? И никакой конкуренции с вами и Оливье?
— Верно, — сказал Габри.
Марк не нашел что на это сказать.
— Послушайте, как вы думаете, почему мы не делаем круассаны? — продолжил Габри. — Или пироги? И вообще какую-либо выпечку? Ведь мы могли бы. Я люблю этим заниматься. Но когда мы приехали, здесь уже работала пекарня Сары. Сара всю жизнь прожила в этой деревне. Эта пекарня принадлежала еще ее бабке. Поэтому мы вместо пекарни открыли бистро. И все наши круассаны, пироги и хлеб делает Сара. Мы приспособили наши мечты к уже существующим здесь, сбывшимся. Для нас было бы дешевле и интереснее самим заниматься выпечкой, но смысл же не в этом.
— А в чем? — впервые подал голос Винсент Жильбер.
— Смысл не в том, чтобы заработать состояние, — сказал Габри, с благодарностью поворачиваясь к нему. — А в том, чтобы знать, что такое «достаточно». Быть счастливым.
Наступило молчание, и Габри в душе поблагодарил святого, который дал ему эту возможность воззвать к разуму.
— Может быть, вам стоит напомнить об этом вашему партнеру, — сказал Винсент Жильбер. — Говорите вы замечательные вещи, только сами живете по другим принципам. Вздумали обвинять моего сына. Свое поведение вы считаете нравственным, дружелюбным, человечным, а знаете, что это на самом деле?