И сейчас она как раз оказалась в том самом квартале.
Она узнала улицу. Она узнала дома на ней.
Здесь она встретилась с Чаком и Стивом. Отсюда они в панике бежали.
Но где тот дом? Где та живая изгородь? Та лужайка?
Она рыскала глазами вокруг.
А позади наступали головы. Подобно жужжащему рою пчел они сбились в одну кучу и, оскалив свои звериные зубы, ухмылялись ей, ухмылялись мерзкими, жестокими ухмылками, готовясь накинуться на нее всем скопом.
Надо успеть найти голову.
Гудящая свора подлетала все ближе.
— Где?! Где?! — отчаянно вопила Карли Бет.
И тут она заметила высокую живую изгородь. На той стороне улицы.
Там, там бросила она голову, чудесную голову, сделанную руками ее матери.
Успеет ли она добежать прежде, чем жуткие головы сомкнутся вокруг нее?
Да!
Хватая ртом стылый воздух, она отчаянно замахала руками и бросилась через дорогу. Уже почти без сил нырнула она под сень изгороди. Упала на четвереньки. Грудь ее тяжело вздымалась. Она дышала как рыба, выброшенная на песок. Голова раскалывалась.
Карли Бет потянулась за головой.
Но ее не было.
Она исчезла.
Исчезла.
Это был мой последний шанс, подумала Карли Бет, продолжая лихорадочно шарить руками по земле.
Исчезла.
Слишком поздно.
Стоя на четвереньках, она оглянулась на своих отвратительных преследователей. Бессмысленно бормочущие головы выстроились перед ней сплошною стеной.
Карли Бет поднялась на ноги.
Гудящая стена приближалась.
Надеяться было не на что.
И тут вдруг она увидела ее.
Гипсовая голова лежала между двумя выступавшими из земли корнями большого дерева, росшего совсем рядом с дорожкой, и смотрела на нее.
Вероятно, ее туда отнес ветер, подумала она.
Бормочущие головы были уже совсем близко. Она юркнула под дерево и схватила голову обеими руками.
С торжествующим воплем она повернула гипсовое лицо в сторону гудящих монстров и высоко подняла ее над головой.
— Убирайтесь! Убирайтесь! — закричала Карли Бет, вытянув руки, чтобы голову было хорошо видно. — Вот он — символ любви! Вот символ любви! Убирайтесь прочь!
Головы сбились в кучу. Светящиеся глаза уставились на гипсовую голову.
Они возбужденно загудели. На искаженных губах появилось подобие улыбки.
— Прочь! Прочь!
Карли Бет услышала смех. Их смех. Низкий, презрительный.
Затем они надвинулись на нее, обступили, готовые растерзать ее.
Слишком поздно.
Эти слова стучали в голове у Карли Бет. Ее план провалился.
Уже торжествующе кружили вокруг нее упыри, истекая слюной и тараща на нее вылезшие из орбит глаза.
Их неясное бормотание переходило в рев. Она почувствовала, как ее обволакивает разящее от них зловонное тепло.