И тогда, недолго думая, она надела гипсовую голову на себя.
И как ни странно, та наделась как маска.
Промелькнула горькая мысль: я ношу собственное лицо как маску.
Когда Карли Бет надела на себя копию своей же головы, ее окутал мрак.
На гипсовой голове не было глазниц. Теперь Карли Бет ничего не могла видеть.
И слышать.
Она подумала, что теперь, оставшись одна на один со своим страхом, она беззащитна, и ужасные головы могут сделать с ней что угодно.
Неужели я стану одной из Нелюбых? И окончу свою жизнь на полке среди подобных?
Карли Бет ждала.
Она чувствовала, как бьется кровь в висках. Как сердце сжалось от страха. Как саднит в пересохшем горле.
Что со мной будет?
Что они сделают со мной?
Она не могла больше находиться под колпаком страха, окруженная темнотой и тишиной.
Отчаянным рывком она сдернула с себя гипсовую голову.
Тихо. Карли Бет, не веря своим собственным глазам, озиралась по сторонам.
Безобразных оживших лиц нигде не было.
Они словно испарились.
Она осмотрела темную лужайку. Осмотрела деревья и кустарники.
Их не было.
Они исчезли.
Некоторое время Карли Бет сидела в холодной сырой траве, глядя на тихие темные лужайки и держа на коленях гипсовую голову. Она все еще тяжело дышала.
Вскоре дыхание восстановилось. Она поднялась на ноги.
Ветер стихал. Бледная половинка луны вынырнула из-за туч.
Внезапно Карли-Бет почувствовала, как что-то трепещет у нее на шее.
Она удивленно потрогала шею и нащупала нижний край маски.
Нижний край маски!
Да!
Между краем маски и шеей образовался зазор.
— Эге-гей! — громко крикнула она.
Положив аккуратно гипсовую голову на землю, она двумя руками взялась за край маски и потянула.
Маска с легкостью соскользнула.
Не веря своим глазам, Карли Бет положила ее на землю. Сложила. Развернула.
Желтые глаза с красным отблеском, пугавшие ее раньше, погасли. Острые зубы стали гибкой резиной.
— Так ты просто маска! — громко рассмеялась она. — Снова маска, и только!
Радости не было предела.
Карли Бет подбросила ее в воздух и поймала. И снова подбросила.
Снять ее можно только один раз, сказал ей тогда владелец магазинчика.
Снять ее можно только символом любви.
Значит, мне удалось это сделать! — радостно подумала Карли Бет. Я сняла ее! И уж поверьте — больше я никогда в жизни ее не надену!
Никогда!
Она вдруг почувствовала себя совершенно обессиленной.
Надо идти домой. Наверное, уже за полночь.
Почти все окна были темны. По улицам не проезжали машины. Ребятня с добытыми гостинцами давно разбрелась по домам.
Карли Бет нагнулась за гипсовой головой. Подхватив маску и скульптуру, она быстро пошла к дому.