Воспоминания террориста (Савинков) - страница 3

«Деньги, привезенные нами из-за границы, приходили к концу» – уже совсем откровенно пишет Савинков в другом месте своих воспоминаний. А откуда же еще их можно получить? Туда же после удачного дела уезжают и сами террористы. Почему? Да потому, что создание и финансирование террористических организаций – это одно из постоянных способов осуществления своей политики нашими англосаксонскими «партнерами». Поэтому в карманах террористов английские паспорта…

«У Каляева был русский (еврейский) паспорт, у меня – английский. В Берлине нужно было визировать его у русского консула» – пишет в мемуарах Савинков. Через пару страниц его книги вновь читаем: «Это был Швейцер, живший по английскому паспорту». Еще через пятьдесят страниц вновь: «После совещаний Каляев и Моисеенко уехали в Брюссель, я же остался в Париже, ожидая паспорта и динамита. Паспорта я и Швейцер получили английские…».

Заключительная часть мемуаров Бориса Савинкова посвящена разоблачению Азефа. Практически вся история эсеровского террора неразрывно связана с Евно Азефом, – одной из самых таинственных фигур «русского освободительного движения». Его точное имя (как оно прописано в метрическом свидетельстве) – Евно Мейер Фишелевич Азеф. Полицейский агент и революционер одновременно. Странно? Нет, помимо этого у Азефа было и главное место работы – британская разведка.

Кстати, в этом тоже нет ничего необычного.

На кого работает ИГИЛ? На США и Великобританию.

На кого работает Аль-Каеда? На США и Великобританию.

Создание смуты, хаоса и революций – это почерк наших англосаксонских «партнеров».

Поэтому, изучая историю страны, историю Европы, историю терроризма, не забывайте о том, что борьба между странами есть суть мировой политики.

Во все времена.

Николай Стариков

Часть первая

Глава первая

Убийство Плеве

I

В начале 1902 года я был административным порядком сослан в г. Вологду по делу с. – петербургских социал-демократических групп «Социалист» и «Рабочее знамя». Социал-демократическая программа меня давно уже не удовлетворяла. Мне казалось, что она не отвечает условиям русской жизни: оставляет аграрный вопрос открытым. Кроме того, в вопросе террористической борьбы я склонялся к традициям «Народной воли».

В Вологду дважды – осенью 1902 года и весной 1903 года – приезжала Е. К. Брешковская. После свиданий с нею я примкнул к партии социалистов-революционеров, а после ареста Г. А. Гершуни (май 1903 года) решил принять участие в терроре. К этому же решению одновременно со мною пришли двое моих товарищей, а также близкий мне с детства Иван Платонович Каляев, отбывавший тогда полицейский надзор в Ярославле.