— В четырех измерениях — нет, — подтвердила Едина. — А вот в восемнадцати этот смысл очевиден.
— Что ж, дамы, могу ли я сейчас предложить вам удалиться через заднюю дверь? — вмешался в их спор Лю-Цзе. — Буквально через минуту сюда прибежит целая толпа людей, все будут возбуждены и взволнованы. Лучше будет, если вы покинете это место.
— А что будешь делать ты? — спросила Сьюзен.
— Врать, — с довольным видом ответил Лю-Цзе. — Вы удивитесь, узнав, как часто это меня выручало.
..ик
Сьюзен и Едина вышли наружу через дверцу в склоне горы. Сквозь заросли рододендронов вилась тропка, ведущая к краю долины. Солнце клонилось к горизонту, но воздух, несмотря на близость заснеженных равнин, был теплым.
С гребня скалы, нависающей над краем долины, низвергалась вода. Водопад был настолько высоким, что водный поток, падая с утеса, превращался в некое подобие дождя. Сьюзен присела на камень и стала ждать.
— До Анк-Морпорка очень далеко, — сказала Едина.
— Нас подкинут, — ответила Сьюзен.
На небе зажигались первые звезды.
— Звезды очень красивые, — промолвила Едина.
— Ты действительно так думаешь?
— Пытаюсь этому научиться. Люди считают их красивыми.
— Все дело в том… Я хочу сказать, иногда ты смотришь на вселенную и начинаешь думать: «А как же я?», и слышишь, как вселенная отвечает тебе: «А что ты?»
Едина, казалось, обдумала ее слова.
— Ну так и что? Что ты?
Сьюзен вздохнула.
— Вот именно, — кивнула она и снова вздохнула. — Нельзя думать об одном человеке, когда спасаешь весь мир. Нужно быть хладнокровной, расчетливой сволочью.
— Мне кажется, ты кого-то цитируешь, — нахмурилась Едина. — И кого именно?
— Одну полную идиотку, — сказала Сьюзен. — Кстати, мы не всех уничтожили. Здесь еще остались Аудиторы.
— Это не имеет значения, — спокойно заявила Едина. — Посмотри на солнце.
— И что?
— Оно садится.
— И?
— А это значит, что время течет по всему миру. Тело потребует своего, Сьюзен. Очень скоро мои… мои обращенные в бегство растерянные бывшие коллеги почувствуют усталость. Они вынуждены будут заснуть.
— Я тебя понимаю, но…
— Я безумна и знаю это. Но, впервые почувствовав это, я испытала ужас, который невозможно передать словами. Можешь представить, что я ощутила? Разум, существовавший в течение миллиардов лет, вдруг оказался в теле, которое было не более чем приматом, который развился из крысы, которая развилась из ящерицы? Можешь представить, какие неконтролируемые мысли поднялись из темных закоулков разума?
— Что ты хочешь мне сказать?
— Заснув, они умрут.
Сьюзен задумалась над этим. Миллионы и миллионы лет спокойного логического мышления, и вдруг на тебя наваливается все темное прошлое человечества. Причем сразу, в один миг. Ей стало их почти жалко. Почти.