В тот же момент пляж исчез, и они оказались на лугу посреди стада коров.
— О Боже! — сказал Зафод. — Спятить можно!
— Ты все о том же? — спросил Форд. — Продолжим разговор?
— Ну давай, — сказал Зафод, и все трое уселись и больше не обращали внимания на появляющиеся и вновь исчезающие пейзажи.
— Вот что я думаю, — начал Зафод. — Что бы там ни случилось с моими мозгами, это сделал я. И сделал я это таким способом, чтобы это невозможно было засечь правительственными анализаторами. И я сам не должен был знать об этом. Правда ведь, спятить можно?
Форд и Триллиан согласно кивнули.
— Смотрим дальше: что может быть настолько секретным, что я не могу позволить кому бы то ни было понять, что я знаю об этом — ни Галактическому правительству, ни себе самому? Ответ: не имею понятия. Это очевидно. Но берем то, рядышком ставим это, и я могу попробовать догадаться. Когда я решил баллотироваться в Президенты? Вскоре после смерти Президента Юдена Вранкса. Помнишь Юдена, Форд?
— Угу, — отозвался Форд, — тот тип, которого мы встречали в детстве, капитан с Арктура. Страшный болтун.
Зафод сказал: — Он стал Президентом Галактики.
Вокруг стемнело. Черный туман клочьями носился кругами над головой и в темноте неясно шевелились слоноподобные формы. Воздух время от времени наполнялся голосами воображаемых тварей, кровожадно преследующих других воображаемых тварей. Видимо, находилось достаточно людей, которым подобная обстановка была по вкусу, если эту планету включили в каталог.
— Форд, — спокойно произнес Зафод.
— А?
— Перед самой смертью Юден приходил ко мне.
— Ты мне никогда не говорил.
— Нет.
— Что же он сказал? Зачем он приходил к тебе?
— Он рассказал мне про Золотое Сердце. Это он придумал, что я должен его украсть.
— Он?
— Ну да, и единственный способ его украсть — это быть на церемонии открытия.
Форд в крайнем удивлении открыл рот, затем закрыл его, и вдруг покатился со смеху.
— Ты хочешь сказать, что нацелился на Президентство только чтобы стащить этот корабль?
— Точно, — ответил Зафод, и улыбнулся такой улыбкой, что довела бы любого психоаналитика до камеры с мягкими стенами и прочными замками.
— Но зачем? Что в нем такого важного?
— Почем я знаю! Я думаю, если бы я точно знал и понимал, почему он так важен и вообще зачем он мне нужен, это сказалось бы на анализах и я бы попросту не прошел тестирования, когда выдвигал свою кандидатуру. Думаю, Юден мне сказал кучу всего, что все еще запрятано там, внутри.
— Значит, по-твоему, ты взял и стал копаться в собственных мозгах только потому, что Юден с тобой поговорил?