Тщетно проблуждав несколько лет, я неожиданно нашла это оправдание в геологии. А через нее — и в епископальной ектений, особенно в словах «и ныне, и присно, и во веки веков», в которых
теперь вижу и расколы материков, и вечную эрозию прибрежных скал и горных цепей, и неумолимые сдвиги геологических пластов, способных как возводить горы и острова, так и разрушать их. Мир постоянно меняется, но не исчезает. Это ли не утешение?
Как же мне не хотелось, чтобы первый год после смерти Джона и Кинтаны заканчивался! Я знала, что с началом второго все изменится. Тот яркий оттиск, что остался в памяти в момент расставания, померкнет, выцветет, станет далеким воспоминанием. Я стану думать о них легче, спокойнее и постепенно научусь жить одна.
Собственно, это уже происходит.
В те годы, когда между Гонолулу и Сан-Франциско регулярно ходили пароходы, существовала примета: если бросишь за борт в момент отплытия гирлянду живых цветов, значит, обязательно сюда вернешься. Гирлянды попадали в кильватер, сминались, темнели.
Темнеют гирлянды, сдвигаются тектонические пласты, возникают и исчезают подводные течения.
Я вспоминаю, как привожу новорожденную Кинтану домой и укладываю в плетеную колыбель с видом на скалу, в которой есть грот, уходящий под воду во время приливов.
Грот, в который мы ни разу не заплывали после ее рождения.
Боялись, что если не выплывем, то она останется без нашей защиты.
Не бойся. Я здесь,
Джон то и дело заглядывал в колыбель проверить, как она дышит.
На пятые сутки сам крестил ее в раковине. Вдруг не доживет до церковного обряда.
Она дожила.
Дожила до того, чтобы подняться на кафедру в черном платье на его похоронах и сказать: «Ты мне дороже собственного завтра. Как ты часто мне говорил».
Он — ей.
Она — ему.
Я вспоминаю, как мы с ним подплываем к гроту. Как набегает волна, играя, набирая скорость, протискиваясь между двух больших валунов к подножию скалы.
Важно все рассчитать.
Быть наготове, когда прилив достигнет нужного уровня.
Мы это проделывали от силы раз шесть за те два года, что там прожили, а как запомнилось! Я все время боялась пропустить волну, отстать, не угадать время. Он не боялся. Волна подскажет, когда пора. Доверься волне.
* * *