— Ещё чего, — фыркнула склочная тётка. — Нету у меня денег.
— Много не надо, — примирительно сказала Птица. — Кто сколько может.
— Нету денег, — повторила тётка, а затем резко обрывая разговор, повернулась спиной к Птице и проворно зашагала к ближайшему корпусу.
Птица со злостью посмотрела ей вслед. Тактику следовало менять.
Следующую пару, мужчину с женщиной, серых и невзрачных, словно присыпанных пеплом, она встретила, загораживая проход.
— Вы к кому? — требовательно спросила Птица, демонстративно держа раскрытую тетрадь.
— К Полозкову… Диме. Племянник наш, — ответила женщина, недоумённо поглядывая на Птицу. Спешивший мужчина к этому времени преуспел лишь в том, что открыл рот, так и не издав ни единого звука.
Птица тщательно записала фамилию в тетрадь:
— Какая группа?
— Четвёртая…
— …«В», — добавил мужчина, обретший, наконец, дар речи.
— Дирекция интерната просит вас помочь с проведением ремонта в помещениях учебного корпуса.
Мужчина с женщиной заметно напряглись.
— Мы обращаемся ко всем, кому небезразлична судьба воспитанников интерната и условия, в которых они находятся, с просьбой внести посильный взнос в фонд помощи нашему заведению.
Пара слегка расслабилась. Женщина требовательно взглянула на мужчину, тот поспешно полез во внутренний карман. Достав деньги, он с сожалением отделил десятирублёвку, поколебался, не добавить ли ещё одну, но натолкнулся на многозначительный взгляд своей спутницы и спрятал оставшиеся купюры обратно.
Птица занесла полученную сумму в тетрадь, сдержанно поблагодарила обоих и посторонилась, освобождая проход. Лицо её при этом ничуточки не дрогнуло. Ни единым движением губ или бровей она не выдала владевших ею чувств.
Есть! Начало положено. Негусто, конечно, но хоть что-то. А на большие суммы она и не рассчитывала.
Следующие полтора часа можно было назвать относительно успешными. Народ шёл, хоть и не валом, но опробованная Птицей методика давала свои плоды, и посетители, кто с явной неохотой, а кто и поругиваясь сквозь зубы, делились имевшейся у них наличностью. Того же, что её сейчас спалят, Птица не опасалась. Во-первых, из администрации сейчас никого нет, кроме дежурного завуча и воспитателей. Во-вторых, народ, приходивший сюда, старался поменьше общаться с дирекцией интерната, равно как и с любыми официальными лицами. А суммы, взимаемые Птицей, были недостаточно велики, чтобы впоследствии у кого-нибудь возникло желание проследить, куда они действительно делись.
За полтора часа в карманах Птицы, не гнушавшейся даже мелочью, осело девяносто четыре рубля. Конечно, на всю дорогу до Нового Оскола не хватит, но, тем не менее, сумма настолько превысила ожидания Птицы, что она в душе посетовала на то, что не освоила столь многообещающую линию дохода раньше. Количество посетителей к этому времени резко пошло на спад, стремясь к абсолютному нулю, и Птица решила покинуть свой пост, от греха подальше, пока её не застукал здесь кто-нибудь из воспитателей.