Проснувшиеся дети крутятся под ногами и лезут под руку с тысячей вопросов. Для детей это совершенно нормально. Головой я понимаю, что так и должно быть в их возрасте, но не выспавшегося папку сто тысяч почему начинают вымораживать.
— Пойдемте Муху проверим, а то вдруг её геологи прихватили по ошибке. Рита бледнеет и вихрем срывается в сторону вольеров. Сына не менее энергично припускает следом.
Неудачно я пошутил, надо исправляться.
Обиженная на все человечество, Муха обнаруживается в вольере, где её вчера припарковали. «Собачья радость» обглодана и вылизана до зеркального блеска и, на мой взгляд, стала вполовину короче.
Молодёжь, убедившись, что с Мухой все в порядке, разом успокоилась и оправилась к импровизированной детской площадке в дальнем углу двора. Вчера я её в темноте не заметил, но тут, оказывается, даже и эти мелочи продуманы.
— Иди уже, арестантка, — выпускаю Муху из вольера.
Раз уж детишки нашли себе занятие, воспользуемся моментом и навестим Татьяну или кто там за неё.
Татьяна и Руслан обнаруживаются на рабочих местах. В данный момент они с головой погружены в заполнение и сортировку изрядной кипы бланков и карточек.
— «Социализм — это учёт и контроль», — цитирую Владимира Ильича вместо приветствия.
Шутка, понимания не находит.
— Вроде того. Через двадцать минут приводи детей, сделаем вам документы. Ровно в одиннадцать ваше время, — бормочет Руслан, даже не отрывая взгляда от монитора.
Я, признаться, рад такому течению событий, ожидание ощутимо давит на психику.
— Если захочешь сменить имя, то быстренько решай, на какое, — все так же клацая по клавиатуре, бормочет Руслан.
— Только имя?
— Идентификация по номеру Ай–Ди проводится. Имя исключительно для удобства общения вносим. Многие еще «никнейм» в документы вписывают, ТАМ — это до кучи еще и радио–позывной, — озадачивает меня Руслан.
Оставив офисный планктон трудиться над очередной порцией отчетности, иду за детьми. По дороге размышляя на тему собственной идентификации.
Вот незадача, нынешнее имя оставить и не мудрить или сменить в целях окончательной рубки хвостов. «Погонялово», сиречь оперативный псевдоним, он же — «никнейм», это вопрос серьезный. Как ты лодку назовешь, так она и потонет. Шучу — поплывет, конечно.
Хотя нет, плавает — известно что, известно где. А наш крейсер пойдет.
Под протестующее Мухино рычание, увожу молодёжь в номер. Надо им слегка перья почистить, перед визитом за документами. А мне лишних десять минут, над вопросом идентификации себя любимого поразмыслить.
— Готовы? С богом, — под отзвуки шагов в пустой громаде цеха, топаем к офису.