В офисе моё семейство пропускают через кабинку, в которой с нас делают фото.
— Имена, фамилии, какие вписывать будем? Ник придумал?
— Имена старые. Мою фамилию всем троим. Ники одинаковые с кем–то возможны?
— Нет. Если хочешь, прикинь на компе, что свободно по никам, — Руслан кивает на комп у входа.
Хм, как интересно, не более двух слов, написание исключительно латинским шрифтом. Если ник уже занят, поле него следует номер.
Поозоруем немного. Стучу по клаве — «Pidorok». Ахренеть, свободны номера от третьего и дальше.
— Хорош прикалываться. Смена кончается через полчаса, — с нотками явного недовольства в голосе Руслан пресекает мои эксперименты.
А вот так попробуем — «ingeniero». Во, ништяк — эсперанто тут не в моде. Всего два слова на эсперанто знаю, а пригодилось.
Буду — Den ingeniero.
— Руслан, готово, — откидываюсь на спинку стула. Вроде ни о чём вопрос, а как будто три километра пробежал, причем все три в гору.
— Это на португальском? — стуча по клавишам, интересуется Руслан.
— Нет. Это эсперанто — язык интеллектуальных меньшинств.
— Держи, интеллектуал, — Руслан дует на зажатые в руках куски пластика. Получаю на руки три горячие, пластиковые карточки. С одной стороны наши фотокарточки, имена, сегодняшнее число и восьмизначный номер, с обратной знак «Архитектора вселенной» и цветной штрих код по граням пирамиды.
— Ваши документы — «Ай–Ди», если по–простому. Фото временные. ТАМ новые сделаете, когда лица в норму придут. Карточки не тонут, выдерживают температуру 230 градусов, подделать их практически невозможно. Кроме того, Ай–Ди, одновременно являются вашим платёжным средством — аналог банковской карты, на них зачисляют средства и с них же производится оплата.
— Скоро твоё время, собирайся, — прерывает коллегу явно уставшая за смену Татьяна.
Нам собраться, только подпоясаться, укладываюсь в полчаса, даже успеваем разогреть в микроволновке и доесть на четверых вчерашний плов.
На месте парковки машин геологов, ползает уборочная машинка, из крайнего номера выносят кипу постельного белья. Порядок тут, однако. Молчаливые уборщики уже ждут, когда мы освободим помещение.
— Экипаж, в машину, — подсаживаю мелочь в кабину.
Хм, что с собаками делает животворящий кусок сырой баранины, сожранный на ужин — Муха запрыгивает в кабину, едва я открываю правую дверь. Чувствуется мощь в собаке.
Холодный мотор чихает солидным облаком дыма, секунд через десять под крышей заводят свою прощальную песню вытяжные вентиляторы. Ворота с печальным скрежетом откатываются в сторону, намекая — пора ехать. Закладываю дугу в проём ворот.