— Папа, мне сон страшный приснился. А где мама? — лицо и шея сына в крови, и поза неестественная. Несовместимая с жизнью поза, если по–честному.
— Сейчас мой маленький. Папа сейчас, — лихорадочно, но осторожно щупаю сына на предмет повреждений. Плечо минимум вывихнуто, а может и сломано. Лишь бы не позвоночник, Господи, только не позвоночник!
Буду вынимать. Сына вырубится наверняка, но с этим ничего не поделать, вынимать надо.
Заднюю дверь с водительской стороны заклинило, с противоположной вообще смяло как бумагу. Медленно сдвигаю до упора вперед сиденье водителя. Теперь сложить спинку сиденья к рулю. Готово.
— Маленький, пошевели ножкой, умница, а другой можешь? — шевелятся.
Шевелятся!
Теперь мне точно известно, как это, когда гора падает с плеч, во мне три метра роста как–то сразу стало.
— Папа, а где мама? Я к маме хочу.
— Умерла, маленький. Умерла навсегда, — нельзя дать слабину, никак нельзя. Спазм зажимает грудь, слезы размывают кровь на щёках. Привалившись к «девятке», с трудом удерживаю равновесие на ватных ногах. Прижав к себе сына, вдыхаю запах его волос, и никак не могу надышаться.
— Спасибо тебе, Господи, — зажимаю в зубах золотой крестик. Жизнь продолжается. Больше того, она обретает смысл.
Пара машин тормозит на обочине. Какие–то люди спешат ко мне, трясут за плечо, лезут с вопросами.
Но это все неважно.
Важно, что комочек плоти у меня на руках живой и, похоже, относительно здоровый.
Вот уж не думал, что ржавая буханка с красными крестами, заставшая, по всему, ещё Леонида Ильича, на такое способна. Впрочем, когда НАДО, простой советский человек на простой советской технике, способен на чудеса. Этому водиле, по всему, было НАДО, хотя «Страны Советов» больше нет, страны нет, а люди есть. Буханка скорой помощи приехала всего на минуту позже вернувшегося к месту аварии деревенского байкера на «Иже».
— Спасибо тебе, неизвестный водила, — обелиска в мраморе и бронзе тебе точно не воздвигнут. Хотя о чем я, ты как никто в курсе о размерах людской благодарности. Такие, как ты, работают не за благодарность.
Тётка в белом халате нависла над ребёнком из «Опеля». Вторая тянет сына из рук. Отпускаю, сына уносят в скорую.
Что–то милиции нет, непорядок. Ну, нет, так нет, я не опечален этим фактом.
Киваю вернувшемуся к месту аварии байкеру.
О, да он сзади какую–то герлу посадил. Можно понять человека, не каждый день такое, надо успеть урвать ощущений.
— Как звать?
— Коля, а это Натаха, — байкер кивает на девчонку.
— Николай, в «Опеле» сумка женская должна быть. Там документы наверняка есть. Принеси, понадобятся скоро. Наташа, а тебе ни к чему туда заглядывать, — девочка нервно сглатывает и смотрит мне за спину.