Вокруг стояла тишина, к которой, кажется, пора привыкать. Некоторые города уже умолкли, другие еще бьются в предсмертной агонии, но и им осталось недолго. Такие привычные уху горожанина звуки, как шум автомобильных моторов и гомон толпы, кажется, почили в Бозе, и даже при самом лучшем раскладе прежний суетливый, вечно спешащий и вечно опаздывающий мир навряд ли вернется так же быстро, как пропал. Ломать ведь не строить. Интересно, сколько народу полегло по всему свету за эти первые три дня? Не удивлюсь, если число жертв перемахнуло за несколько миллиардов, особенно в развитых странах, где сам факт разгула уличного насилия уже заставляет толерантное население столбенеть и робеть. Это больным фашистам из батальона Азов да бойцам Исламского Государства не привыкать к жестокости и смерти, они, как раз, запросто могут все это пережить. А вот Европа, толерантная, демократичная, подгнивающая изнутри и одрябшая, она же беспомощна, совершенно беспомощна.
— Леха, командуй, — Ванька, наконец, нарушил поглотившее нас четверть часа назад гробовое молчание, объехав новообразовавшееся автомобильное кладбище и вернувшись на широкую дорогу.
Леха был единственным из нас, кто мало-мальски ориентировался в городе. Ему довелось пожить в Челнах год, и потому вся надежда была на него. Заблудиться здесь за несколько часов до темноты нам совсем не улыбалось.
— Так, первым делом катим в оружейный. Он тут недалеко, давай направо, после светофора. Прикольно, он еще работает. Да чего встал, езжай на красный, кому какое дело!
Ванька послушно повернул. Улицы в Набережных Челнах действительно удивляли шириной и простором, а жилые дома отстояли от дороги на приличном расстоянии, так что зомби не смогут подобраться к нам незамеченными. Как-никак, город один из самых молодых в стране, строили его с учетом будущей автомобилизации населения, с размахом.
В подтверждение моих слов от стены одной из пятиэтажек отделились три фигуры и решительно пошли в сторону нашей четверки, постепенно переходя на бег. Мы заметили их издалека, сюрприза не получилось.
Но, как назло, сразу за поворотом нас вновь поджидал затор — городской автобус развернуло поперек дороги, да так, что придется выскакивать на «встречку» через разделительный газон, по своей полосе никак протиснуться не удастся.
— Да твою же мать! — в отчаянии Ванька крепко хлопнул ладонью по приборной панели. — Приплыли, блин.
— Давай по разделительной, смелее, — поторопил я водителя. — Парни, вооружаемся на всякий, кто знает…
У Ваньки в машине была бита — куда же без нее — а также баллонный ключ. Их тут же разобрали Леха с Семеном, и мне пришлось бродить по деревне в поисках какой-нибудь хорошей палки — запасной топор Тарас Тимофеич отдавать наотрез отказался, да я не был уверен, что смогу кого-то ударить таким оружием. По крайней мере, не сейчас. В итоге я обнаружил черенок от лопаты, который и взял с собой, стараясь не обращать внимания на сальные шуточки друзей.