– Если хоть один из вас ослушается, он не увидит восхода солнца. Хватайте же ее! Помните, что она несовершеннолетняя и власть принадлежит мне!
Впрочем, когда оторопевшие ратники кинулись вперед, было уже поздно. И хотя мост еще не коснулся противоположной стороны рва, беглецы, пришпорив коней, пронеслись по нему и совершили головокружительный скачок во тьме.
Они не заметили, когда кончился дождь. Нахлестывая коней, они скакали через погруженное во мрак пространство, стремясь оказаться как можно дальше от замка. И хотя перед побегом Анна с Деббичем основательно изрезали всю конскую упряжь, это не означало, что в замке не найти ни уздечек, ни седел. А Монтегю сейчас в таком состоянии, что готов хоть пеший броситься в погоню. Анна оглянулась через плечо и подъехала к Майсгрейву.
– Как сэр Хьюго?
– Без сознания. Потерял много крови. Надо перевязать.
Анна вздохнула.
– Нам бы только добраться до леса!
За все время они сделали лишь одну остановку, чтобы поудобнее устроить Деббича, и теперь он сидел позади Майсгрейва. Голова сэра Хьюго безжизненно свешивалась на плечо рыцаря.
Анна скакала впереди, указывая дорогу. Порой она оглядывалась на свой маленький отряд. Воины были без доспехов, и от отсыревшей одежды валил пар, кожаные подкольчужницы издавали резкий запах. Они проехали небольшое селение, откуда им вслед понесся собачий лай. Переправившись через Эйвон, отряд двинулся в сторону древнего Арденнского леса и замедлил ход, лишь когда оказался под его густыми кронами.
В лесу было тихо. Между деревьев стелился густой молочно-белесый туман. Проехав немного по едва заметной тропе, Анна достигла небольшой поляны. Из пелены тумана выступил огромный старый дуб с могучим, расщепленным вверху стволом. Остановившись у его подножия, Анна соскочила с седла и достала из дупла кожаную сумку.
– Здесь кое-что в дорогу, – торопливо объяснила она. – Уложите сэра Хьюго, я перевяжу его.
Она опустилась на колени перед раненым. Филип расшнуровал его куртку, а Гарри посветил им зажженной валежиной, сырой и сильно дымившей.
При первом же взгляде на открывшуюся рану Майсгрейв понял, что она смертельна. Небольшое трехгранное отверстие было у самого сердца, к тому же явно задето легкое, и при каждом свистящем вдохе из раны темной струйкой стекала кровь. Вся одежда на груди Деббича уже была пропитана ею.
Анна торопливо рвала полотно на бинты. Майсгрейв коснулся ее плеча.
– Не стоит, миледи. Ничто уже не поможет.
Рука Анны замерла, глаза расширились. Закрыв ладонями лицо, она расплакалась.