Кэтрин остановилась и, взглянув на женщину, увидела окровавленный палец.
— Ты сильно поранилась? — девушка поспешно обошла гобелен и участливо дотронулась до Констанции. — Могу ли я чем-нибудь помочь?
Констанция с отвращением тряхнула головой.
— Уходи! И не смей прикасаться ко мне! У тебя вообще нет никакого права находиться здесь!
Кэтрин казалось, что ее ударили по щеке. Она задыхалась от гнева.
— Я ничего не сделаю, чтобы навредить тебе, — сказала она, стараясь оставаться спокойной. — Если хочешь, я уйду.
По мере того как девушка осознавала, насколько ее пребывание здесь нежеланно, она все глубже погружалась в безразличие и меланхолию. «В самом деле, у меня в этом замке будет долгая одинокая жизнь, — думала она с горечью. — Однако нельзя показать Констанции, что мне больно». Сдерживая желание покинуть комнату, Кэтрин села на стул.
— Ты не представляешь, во что превратится твоя жизнь, когда выйдешь замуж за Стефана, — зло пробурчала Констанция, обматывая платком пораненный палец. — Я не смогла выносить ребенка!.. Что ты можешь знать об этом? — горько продолжала она. — Ничего!
— Мне очень жаль, что так получилось.
— Хотелось бы мне в это поверить! — иронично усмехнулась Констанция.
— Так почему же ты не веришь? — недоверчиво спросила Кэтрин.
— Если я не рожу мальчика, то эти земли унаследуют твои дети!
Девушка в замешательстве опустила голову. Выйдя замуж за Стефана, она окажется причиной семейной вражды.
Констанция откинула прядь волос, упавших на висок. Полоски соболиного меха на плечах заиграли серыми искрами.
— На протяжении нескольких лет изо дня в день я переживала, что мое чрево бесплодно. Каждый месяц моя утроба сжималась от горя, рыдая кровавыми потоками и пятная меня меткой бездетности. А когда Бог сжалился надо мной, озарив искрой надежды, я не смогла выносить ребенка более четырех месяцев. Я могу сосчитать свои выкидыши, как бусинки на четках. — Нотки горечи исчезли, и речь Констанции стала тихой и монотонной. — Но теперь я снова ношу ребенка под сердцем. Четыре тяжелых месяца прошли, и я цепляюсь за надежду, что этот родится живым.
Она погладила свой живот, и Кэтрин впервые заметила признаки беременности.
— Ничего не должно случиться на этот раз! Если я вскоре не рожу сына, Марлоу покончит со мной.
— Ты, конечно, не имеешь в виду… — слова застряли у девушки в горле. Развод невозможен. Где-то вдали послышался крик сокола. Но если то, что говорил Стефан о старшем брате, — правда, то Марлоу найдет другой способ избавиться от бесплодной жены.
Констанция отдала иглу служанке, поднялась и разгладила мятый атлас платья. Она посмотрела на девушку уже безо всякой злобы и прошептала: