– Удачи тебе, – бросила она, – во всем.
Дверь закрылась, воцарилась тишина. Я разрыдалась. Как она могла так уйти? Почему была так холодна?
Когда часы пробили одиннадцать, я заставила себя подняться. Я обещала Уэстри попрощаться перед отлетом, а его рейс через полчаса, сразу после моего.
Я поставила сумку у двери, глянула в зеркало на красные, опухшие глаза и едва себя узнала.
* * *
Сначала я испугалась, что не найду его среди густой толпы солдат в зеленой форме. Маленький отряд остался на острове, но большая часть военнослужащих – в том числе и Уэстри, – отправилась на новые места службы. Франция. Великобритания. И лишь немногие счастливчики вроде меня уезжали домой.
Я, прищурившись, всматривалась в лица солдат, и, наконец, наши взгляды встретились.
Не обращая внимания на громкоговоритель, призывающий сестер подниматься на борт самолета, я оставила сумку возле Стеллы и Лиз и побежала к Уэстри. Он обнял меня, мы поцеловались.
– Не плачь, любовь моя, – сказал он, вытирая с моей щеки слезу, – мы не прощаемся.
– Прощаемся, – возразила я, проведя рукой по его гладко выбритой щеке. – Никто не знает, что случится потом.
Последнее в равной степени относилось к нам обоим.
Уэстри кивнул, вытащил из сумки букетик желтого гибискуса и протянул его мне. Цветы стягивала белая лента. Китти.
– Эти цветы, – запнулась я. – Вчера ты подарил такие же Китти, да?
Уэстри смутился, потом кивнул:
– Да. Я…
По громкоговорителю раздался другой голос:
– Солдаты, поднимаемся на борт.
– Уэстри, – в панике заговорила я, – ты ничего не хочешь мне рассказать? О Китти?
Он на мгновение опустил взгляд.
– Ничего важного, но все равно надо было рассказать тебе об этом. Несколько недель назад я нашел ее на берегу, она плакала. Я шел в бунгало и позвал ее с собой.
Уэстри отвел ее в наше бунгало – одну, без меня? Я изумленно смотрела на него.
– Почему ты не рассказал? И почему она не сказала?
– Прости, Анна. Я не придал этому значения.
Я посмотрела на самолет. Стелла отчаянно махала руками.
– Анна! – крикнула она. – Нам пора!
Я в последний раз посмотрела на Уэстри. Ветер трепал его волосы. Мне хотелось провести пальцами по соломенным волосам, как я тысячу раз делала в бунгало, вдохнуть аромат кожи, прижаться покрепче. Но что-то меня остановило.
– Прощай, – прошептала я Уэстри на ухо, прикоснувшись щекой к щеке. Потом нащупала его ладонь, вложила в нее цветы и побежала к самолету.
– Анна, подожди! – крикнул Уэстри. – Картина. Ты ее забрала?
Я похолодела.
– Что ты имеешь в виду? Ты же сказал, что сам заберешь ее.
Уэстри развел руками.