У Женевьевы была с собой большая сумка из ткани с сине-белыми морскими полосками. Мне стало интересно, что лежит там, внутри.
– Отличная идея, – ответила она.
Официантка провела нас к столику у окна. Я заказала бутылку белого вина.
– Поверить не могу, что вы здесь, – улыбнулась Женевьева, качая головой. – Вы казались такой загадочной. Конечно, ваше имя значилось в списке медсестер, работавших здесь во время войны, но вы все равно были словно мираж.
За столом воцарилась тишина, официантка наполнила наши бокалы вином. Я сделала глоток, по телу разлилось приятное тепло.
– Я так понимаю, вы знаете о бунгало в полумиле отсюда, – произнесла Женевьева и повернулась к Дженнифер: – Маленькая хижина. Сразу и не заметишь.
– Знаю, – кивнула я.
– Странно. – Она приложилась к бокалу и задумчиво откинулась в кресле. – Местные жители избегают его, даже не хотят приближаться. Говорят, что оно проклято. Я всю жизнь обходила его стороной, особенно в детстве. Во время пляжного пикника мы с братом крутились вокруг, а войти внутрь так и не решились. Но в какой-то момент любопытство пересилило. Когда мне было лет двадцать пять, я залезла в бунгало через окно – через неделю оказалось, что мне изменяет муж, а мама умирает от рака груди.
– Как жаль, – посочувствовала Дженнифер, вновь наполняя бокалы.
– Значит, вы верите в проклятие?
– Даже не знаю. Думаю, что в этой хижине есть и плохое и хорошее. Я почувствовала это, когда оказалась внутри.
– Да, – ответила я, – я и сама это чувствовала. Я много времени провела там в одиночестве.
Женевьева вытащила из сумки небольшой конверт.
– Вот, нашла на полу в бунгало. Думаю, это ваше.
Глубоко вздохнув, я открыла конверт. Пальцы наткнулись на что-то жесткое и холодное. В свете заходящего солнца блеснули голубые камни. Моя булавка. Подарок Китти. Я прочитала гравировку на обратной стороне. Глаза наполнились слезами, комната поплыла.
– На острове были и другие Анны. Как вы догадались, что она моя?
– Провела расследование, – с улыбкой сообщила Женевьева.
– А в вашем расследовании не встречалось имя Уэстри? Уэстри Грин?
Женевьева кивнула:
– Да, я нашла его книгу в ящике стола.
– Книгу?
– Да, старый роман тридцатых годов. Внутри было вписано его имя.
Я улыбнулась, вспомнив старания Уэстри скрыть факт нашего пребывания в бунгало.
– Мне понадобилось немало времени, – продолжила Женевьева, – но я его нашла. Мы говорили много лет назад. Потом я пыталась с ним связаться, но безуспешно. Телефон сменился, и теперь никто не знает, что с ним.
Я опустила глаза и сложила бежевую салфетку пополам.