– Давай! – сказала Катя.
Они распаковали оба мешка и нацепили на себя парашюты.
– Ого! – обрадовалась она. – Тут и по запасному парашюту, и ножи парашютиста, все есть! Значит, так, ты прыгаешь первым, я – за тобой. Не бойся, если что – я тебя подстрахую. Помнишь хотя бы, где у парашюта кольцо?
Он кивнул, хотя от волнения уже и сомневался, что действительно помнит.
– Тогда держи руку на нем.
Кольцо оказалось на месте, и Юрий ухватился за него. Катя тем временем уже открывала дверь пассажирского отсека.
– Если что, есть еще запасной парашют, – напомнила она. – Только сначала надо обрезать стропы первого. Нож парашютиста держи наготове.
Юрий засунул нож за ремень.
– Ну, с Богом! – решительно тряхнула головой Катя. – Давай!
Он подошел к распахнутой двери и глянул вниз. Сквозь сумерки были видны лишь сиреневые облака, и его на миг охватила жуть.
– Вниз не смотри, – услышал он. – Прыгай!
Он выпрыгнул и тут же дернул кольцо, как делал это в Парке культуры.
Но тут был не парк. Он дернул кольцо слишком поспешно. Парашют, распахиваясь, скользнул по крылу самолета, от чего сразу смялся, стропы перепутались, и парашют вместо купола превратился в какую-то сосульку. Юрия закрутило, как волчок.
«Спокойно! – он стиснул зубы. – У тебя есть еще один парашют… Обрезать стропы…»
Юрий хотел выхватить нож, но его не было – выпал! От страха и волнения он этого даже не заметил. «Вот она, смерть…» – подумал Юрий, камнем падая вниз.
И вдруг увидел Катю. Раскинув руки и паря в небе, как птица, она с нераскрытым парашютом летела в его сторону. Крикнула, перекрывая отчаянные вопли кота за пазухой:
– Хватай меня! Ну!
Он вцепился в нее обеими руками.
Катя быстро отрезала стропы его парашюта и сама дернула кольцо запасного.
Купол раскрылся. «Неужели спасены?!»
Некоторое время, прижавшись друг к другу, так и летели вместе. Кот, хотя Юрий его сильно придавил, перестал вопить: был не против слияния людских душ. Вместе, в обнимку, пролетели сквозь облака. Было незабываемое чувство – страха и восторга одновременно…
* * *
Щуплый паренек бродил по обшарпанным московским улочкам и думал только о том, как обманулся, рассчитывая на этих двух мозгляков. Нет, в этом мире надо действовать самому, в одиночку. Не все на такое способны, но ведь он – не все, он – Викентий, сын своего неустрашимого отца! И если где какая несправедливость – уж он-то будет знать, как себя повести!
На углу очередного дома горько плакала какая-то старушка.
– В чем дело, бабуся? – спросил Викентий-младший.
– Да вот, кошелек отняли, ироды, архаровцы…
– Где они?