Но у нее по-прежнему хватало сил волноваться о своем супруге. Неделей раньше она рассказывала мне по телефону:
— Я очень беспокоюсь за Ричарда. Повсюду лесные пожары, и он так переживает… он постоянно летает на конференции по вопросам загрязнения окружающей среды. Раньше, когда он покуривал травку, он был куда более веселым и спокойным… мне кажется, ему не помешало бы опять к этому вернуться.
Когда мы наконец втиснулись в салон легального такси, я спросила родителей:
— А зачем вы вообще сделали остановку в Сантьяго?
Мексика была лишь одним из пунктов кругосветного путешествия, которым мои мать, отец и сестра были обязаны старому папиному другу – радикалу шестидесятых, с возрастом эволюционировавшему в брюзгливого магната-издателя и поэта. Много лет он звал нас всех в гости в свой сказочный дом на Карибском море. После Мексики родители и сестра планировали посетить Кубу, а потом отправиться отдыхать в этот островной рай, так что их ожидали в буквальном смысле крайности социализма и капитализма… Они с юмором составляли себе маршрут.
— В Сантьяго было действительно интересно… – начала сестра, которая только что сдала выпускные экзамены в школе; ее эссе – по истории Латинской Америки. – Мы ходили в Президентский дворец, где был убит Сальвадор Альенде во время государственного переворота, и…
— Да, – перебил папа, – где на каждом шагу эти женщины‑охранницы с красной помадой на губах, в обтягивающих черных брюках и узконосых черных ботинках…
— Папа! – оборвала его Анжелика. – Хватит постоянно вспоминать этих полицейских в стиле садо-мазо; я понимаю, как они тебя взволновали, но ты только о них и говоришь с тех пор, как мы покинули Чили.
Было уже темно, когда такси остановилось перед отелем «Маджестик». И он действительно оправдывал свое название[16]. Я несколько недель потратила на то, чтобы найти отель, соответствовавший строгим маминым требованиям: много света и пространства, высокие потолки, колониальная архитектура, балкон, чистота и прекрасный вид из окна.
Носильщик, который проводил нас в номер, наконец сумел отвести взгляд от Анжелики и распахнул шторы на французских окнах. Из них с высоты птичьего полета открывался вид на огромную площадь Сокало и яркие рождественские сценки, выложенные на близлежащих домах из маленьких цветных лампочек. В центре площади возвышалась пятиярусная рождественская елка, состоящая из золотых фонариков, соединенных проводами. Я не стала говорить родным, что несколько человек разбились насмерть, когда монтировали это сооружение.
— Где здесь можно поесть? – был первый вопрос моего отца, когда они немножко пришли в себя от всего этого великолепия.