. В советском искусстве и обыденной жизни такая лакуна также была, но она кажется менее обширной по сравнению с реалиями нацистской Германии. К тому же, если в Советском Союзе человека хотели изменить в первую очередь морально, то в нацистской Германии его хотели трансформировать еще и физически. Поэтому какие-то генеральные совпадения в духовной эволюции общества в Советском Союзе и в гитлеровской Германии в рассматриваемое время практически не видны, или они слишком неопределенны, чтобы на их основании делать однозначные умозаключения.
Я не хотел бы в предисловии предвосхищать итоговые выводы. Замечу лишь, что нацистские культура и обыденность столь же отличны от советских, сколь немецкая культура вообще отлична от русской. Как писал бывший польский министр иностранных дел Анджей Шиперский, «перфекционизм — это самое демоническое немецкое свойство. Немцы всегда стремились быть пай-мальчиками истории и делать все лучше других. Еще 10 лет назад ФРГ была лучшей копией США, а ГДР — СССР. Немцы основательны во всем — ив плохом и хорошем». Этот перфекционизм ни с какой точки зрения не соответствует русской культуре и традиции. По очень точному наблюдению Давида Самойлова, «от чисто фашистского образа мысли нас, советских, спасла привычка к брехне, идеализм лжи, которые мешают нам всё додумывать до конца, до голой схемы».
В то же время нельзя не заметить бросающегося в глаза внешнего сходства (которое вновь и вновь притягивает исследователей) между искусством и культурной политикой двух диктатур: монументализм (особенно в архитектуре); литературные и художественные романтические образы, прославляющие труд и борьбу; искусство, последовательно утверждающее культ вождя. Объединяет оба режима и то, что и национал-социализм, и большевизм были чрезвычайно динамичными движениями, стремившимися интенсивно воздействовать на культурную жизнь общества. Искусство и культура общества как таковая становятся первоочередной мишенью тоталитарных режимов по той причине, что утверждение контроля над обществом требует узурпации любых каналов воздействия на народное сознание. Нацисты, как и большевики, не считали сферу культуры автономной. С точки зрения национал-социализма, культура должна была служить государству, расе, народу.
Инструментализация искусства нацистами не ограничивалась попытками тотально воздействовать на его содержание, особое внимание уделяя приспособлению к своим целям «высокого искусства». Огромное значение имели попытки изменить традиционную иерархию искусств (так же поступали и большевики). Предпочтение, которое нацисты отдавали скульптуре, по сравнению с живописью следует признать незначительным. Гораздо важнее то, что изящные искусства вкупе с литературой, театром и классической музыкой были подвержены перманентной переоценке в пользу радио и кино, которым, по мнению нацистских функционеров, принадлежало будущее (вспомним ленинское определение кинематографа как «важнейшего из всех искусств»). Некоторые нацистские вожди приравнивали кино — по степени его воздействия на культуру нации — к народному образованию.