– А такое имя – Хелье – тебе ничего не говорит? – спросил Рагнар невинно.
И увидел как она бледнеет.
– Говорит, – сказала она.
Рагнар присел на ховлебенк.
– Твердый человек? – спросил он.
– Твердый? Да.
– Я понятия не имею, кто это такой. Я просто слышал имя.
– Он нам не враг, – сказала Мария.
– Это странно.
– Почему?
– Потому что не вяжется с его кличкой.
– Что за кличка?
– «Сокрушитель Неустрашимых».
– Первый раз слышу.
– Княжна, а нельзя ли этого Хелье … ну, скажем, заставить нам служить?
– Нет.
– Нет?
– Уговорить может и получится, хотя вряд ли, да и не следует. Заставить Хелье сделать что-то – совершенно невозможно.
Рагнар кивнул понимающе.
Аньку-перса доставили в детинец. Она думала, что ее будут «пофоть», но ее только обнимали, целовали, орошали слезами и толкались беременным пузом.
Гостемил отбыл к себе в Муром, не повидавшись с Лучинкой. Лучинки не оказалось дома.
Все это было в начале марта, а в тот год именно в это время выдалась теплая неделя – ранняя весна. Лучинка нашла себе подругу – познакомились на торге, зашли в крог, поели. Подруга оказалась из Вышгорода, замужняя. Поговорили о том, о сем, о трудностях жизни. Лучинка похвасталась, какой у нее замечательный супруг. Подруга слушала, кивала, а потом сказала, что где-то потеряла кошель. Лучинка заверила ее, что это не беда, денег у нее с собой достаточно. Расплатились, наняли возницу и отправились в отстроившийся, похорошевший Вышгород. Зашли к подруге домой – муж ее, рыбак, отсутствовал. Посидели. Лучинка пыталась рассказывать подруге о театре, который она с мужем и сыном посетила в Константинополе («Говорят непонятно, но муж нарочно переиначивал на славянский, для меня, а сын у меня знает по-гречески, интересно было, и так они руками размахивают, совсем не так, как наши скоморохи»), а подруга заскучала вдруг. Лучинка спохватилась – время было позднее, стемнело.
– Мне нужно к сыну, он там у меня один, – сказала она.
Подруга ее не удерживала.
Лучинка вышла из дома подруги и пошла по улице к тому месту, где видела давеча возниц. Погода резко переменилась, дул с Днепра леденящий ветер. Кутаясь, Лучинка добрела до нужного места – возниц там не оказалось. В перспективе проулка, ведущего к реке, качалась мачта кнорра – может, нанять кнорр? Она пошла по проулку, и у следующего угла ее остановили трое с факелом.
– Куда путь держим, болярыня? – спросили насмешливо.
У двоих в руках поблескивали ножи.
Она решила, что сейчас ее будут насиловать, но они не стали. Отобрали суму и кошель, сдернули богатую поневу и серьги, велели ей сесть на землю и снять сапожки. Она послушалась. Разбойники, хмыкая, все забрав, куда-то ушли. Лучинка встала и пошла дальше – к парусу. В лодке сидел хозяин – суровый, с седой бородой.