– А, толстый польский боров, иди сюда, я тебе, хорла, по пузу-то надаю! – патриотически закричал Ляшко.
– Заткнись! – запоздало рыкнул Ярослав.
Но было поздно. Болеслав на другом берегу сразу вспомнил все обиды, вспомнил, что ему не отдали Предславу и послали в хвиту, вспомнил, что подписал давеча позорный мир с Хайнрихом, а Папа Римский в очередной раз отказал ему в титуле короля, а тут еще и несварение сделалось, и разозлился основательно.
– А ну, те, кто не трусит, за мной, а нет, так я один буду драться! – крикнул он по-польски, рассчитывая, что остальным переведут, и, вскочив в седло, погнал коня в воду. Конь очень не хотел идти, упирался, ржал, и брезгливо возил копытами, пытаясь отступить от кромки, но Болеслав шлепнул его хлыстом несколько раз и конь, выражая неудовольствие ржанием, полез в реку. Помедлив, несколько конников присоединились к Болеславу, и вскоре почти вся команда забралась в Бучу. Задний ряд прикрывал наступление стрельбой из лука.
– Ага! – крикнул Ляшко воодушевленно.
Ярослав, повернувшись к Эймунду, показал рукой на неприкрытый тыл. Эймунд пожал плечами, но повиновался. Часть воинства развернулась к тылу – очень вовремя, поскольку именно в этот момент с тыла ударили печенеги Талеца.
Даже Ляшко наконец понял, что не все идет так, как хотелось бы.
– Лучники! – крикнул он.
Ярослав, подъехав близко, сказал:
– До того, как сдаться в плен, крикни, если тебя не затруднит, «Спасайся кто может!» Эту честь, в виду твоих выдающихся заслуг перед страной и воинством, я предоставляю тебе.
***
Из полусотни лодок наличествовали всего четыре, а ладей нигде не было видно. Подоспевшие Эймунд и Жискар спешились.
– Где Рагнвальд? – спросил Ярослав.
– Не знаю, – честно ответил Эймунд.
На верном коне подлетел Ляшко, везя пленного, помещенного поперек седла.
– Что тебе нужно? Почему ты не сдался? – зло крикнул Ярослав.
– Я не из тех, кто сдается, – гордо и прямолинейно ответствовал Ляшко. – Вот, польского военачальника пленил.
– Чем же ты его пленил? – спросил Ярослав, забираясь в лодку.
Ляшко понял так, что это шутка такая, и отвечать не стал. Он не любил шутки.
***
Пленный оказался племянником Болеслава.
– Не мучить и вообще не трогать, – сказал Ярослав, подходя к детинцу. – Скоро прибудет парламентер.
Никто не понял, о чем говорит князь, но возражать на всякий случай не стали.