Хилари встревоженно смотрела на него. Будучи охвачена восторгом от их чудесного спасения с Объекта, она совсем забыла о проблемах Тома Беттертона.
– Ты имеешь в виду закон о государственной тайне, или как там его называют? Но неужели ты надеешься, что и вправду сможешь скрыться, Том? Куда ты уедешь?
– Я уже тебе говорил: куда-нибудь.
– Но разве такое возможно теперь? Нужны деньги, да и других сложностей будет немало.
Он коротко усмехнулся.
– С деньгами у меня все в порядке. Они переведены туда, где я смогу получить их под другим именем.
– Так ты взял деньги?
– Конечно, взял.
– Но тебя все равно выследят.
– Им будет трудно это сделать. Разве ты не понимаешь, Олив, что описание, которым они располагают, совершенно не похоже на мою нынешнюю внешность? Вот почему я так настаивал на пластической хирургии. Видишь ли, в этом и был весь смысл. Убраться из Англии, заработать побольше денег, изменить свою внешность так, чтобы обеспечить себе безопасную жизнь…
Хилари смотрела на него с сомнением.
– Ты не прав, – промолвила наконец она. – Я уверена, что ты ошибаешься. Будет намного лучше, если ты вернешься и примешь все последствия своего поступка. В конце концов, сейчас не военное время. В худшем случае тебя присудят к короткому тюремному заключению, как мне кажется. Что хорошего в том, чтобы до конца жизни скрываться от преследования?
– Ты не понимаешь, – возразил он. – Ты не понимаешь самого главного, что стои́т за этим. Пойдем уже. Нельзя терять время.
– Но как ты собираешься убраться из Танжера?
– Я сумею это сделать, не волнуйся.
Хилари поднялась со стула и медленно пошла рядом с Томом вдоль террасы. Она чувствовала себя до странного скованно и не на своем месте. Она выполнила свои обязательства перед Джессопом и перед покойной Олив Беттертон. Теперь у нее не осталось никаких дел. Они с Томом Беттертоном много недель прожили бок о бок и все же остались друг для друга чужаками. Между ними не возникло ни дружбы, ни даже товарищества, их ничего не связывало.
Они дошли до конца террасы. В стене была маленькая дверца, она вела на узкую проселочную дорогу, которая, петляя, спускалась вниз с холма к порту.
– Я выскользну за ограду здесь, – сказал Беттертон, – пока никто не смотрит. Прощай.
– Удачи тебе, – медленно ответила Хилари.
Она стояла, глядя вслед Тому, пока тот шел к стене и поворачивал ручку дверцы. Когда дверь открылась, он отступил на шаг и замер. В проеме стояли три человека. Двое из них вошли и направились к Беттертону. Первый из вошедших официальным тоном объявил:
– Томас Беттертон, у меня ордер на ваш арест. Пока ведутся следственные процедуры, вы будете находиться в заключении здесь.