Они снова пустились в путь вечером. На этот раз их вез не автофургон, а открытая машина для катания туристов. Все были одеты в туземное платье, мужчины завернулись в белые джеллабы, женщины закрыли лица. Когда беглецы плотно набились в машину, она тронулась с места и ехала всю ночь практически без остановок.
– Как вы себя чувствуете, миссис Беттертон?
Хилари улыбнулась Энди Питерсу. Только что взошло солнце, и они остановились позавтракать: местные лепешки, яйца и чай, вскипяченный на примусе.
– Я чувствую себя так, словно все происходит во сне, – ответила Хилари.
– Да, очень на это похоже.
– Где мы?
Он пожал плечами.
– Кто знает? Несомненно, наша дорогая миссис Келвин Бейкер, а больше никто.
– Это очень пустынная страна.
– Да, практически пустыня. Но так и должно быть, верно?
– Вы имеете в виду – чтобы мы не оставили никаких следов?
– Да. Вы ведь понимаете, что все это было очень тщательно продумано. Каждая стадия нашего пути совершается абсолютно вне зависимости от другой. Самолет гибнет в пламени. Старый автофургон увозит нас в ночь. Если кто-то его и заметит, то по номеру может выяснить, что он принадлежит некоей археологической экспедиции, которая ведет раскопки в этих местах. На следующий день мы видим туристическую машину, полную берберов, – самое обычное зрелище на местных дорогах. В дальнейшем… – Он пожал плечами. – Кто знает?
– Но куда мы едем?
Энди Питерс покачал головой.
– Спрашивать бесполезно. Мы всё узнаем.
Доктор Баррон, французский ученый, присоединился к и разговору.
– Да, – подтвердил он, – мы всё узнаем. Но мы не можем не спрашивать, ведь так? Это все наша западная кровь. Мы ни за что не скажем «на сегодня сойдет». У нас всегда «завтра, завтра»… Оставить позади «вчера» и мчаться в «завтра». Вот к чему мы стремимся.
– Вы хотите поторопить весь мир, не так ли, доктор? – спросил Питерс.
– Нужно столь многого добиться, – ответил доктор Баррон, – а жизнь так коротка. У человека должно быть больше времени. Больше времени, больше времени…
Он простер руки в страстном жесте. Питерс повернулся к Хилари.
– О каких четырех свободах говорят в вашей стране? Свобода от желаний, свобода от страха…
Француз оборвал его.
– Свобода от дураков, – желчно заявил он. – Вот чего я хочу. Вот что нужно мне для работы. Свобода от непрестанной экономии по мелочи! Свобода от всех назойливых ограничений, которые удушают мою работу!
– Вы бактериолог, не так ли, доктор Баррон?
– Да, я бактериолог. О, вы понятия не имеете, друг мой, до чего это фантастическая наука! Но для нее необходимо терпение, бесконечное терпение, многократные эксперименты – и деньги, много денег! У меня должно быть оборудование, ассистенты, материалы. Если дать вам все, о чем вы просите, можно добиться всего!