Вдвоём, стараясь не шуметь, мы выбрались из своего укрытия и подошли к тому месту, где только что стояла на земле корзина старика Махмуда. На примятой траве остался её след. Но содержимого корзины след простыл! Александр Степанович и я принялись рассматривать странный камень.
— Глядите, — показал мне Попов. — Похоже, он приносил сюда еду.
В руке Александра Степановича лежало несколько поднятых с земли виноградин.
— Куда же он подевал остальное? — спросил я.
— Я думаю о том же.
— Как вы полагаете, Эйвазов нас не заметил? — добавил я шёпотом.
— Думаю, нет, — ответил Попов, но лучше нам уйти подобру-поздорову.
— Он кормит бандитов? И они уже незаметно унесли еду?
— Кого-то он снабжает. Я тоже склоняюсь к этой мысли. Пока мы возились возле бочки, он успел передать содержимое корзины.
— Допросим старика! — закричал я.
— Ежели Эйвазов сам и не сознается, он без всяких слов выведет нас на таинственных преступников, — ответил Александр Степанович и показал мне жестом, что пора идти.
— Ну, я доберусь до этой шайки, — пообещал я на прощанье.
Мы двинулись в обратный путь, вновь поравнялись с сараем и инструментом. На сей раз прошли сарай и бочку без приключений. Сумерки стремительно сгущались. Я едва-едва брёл в кромешном мраке, боясь споткнуться и упасть. То же было с Поповым. Он осторожно вглядывался в темнеющее небо. Мы брели, еле разбирая дорогу.
Я остановился и поднял кверху указательный палец. Мне показалось, сбоку раздались какие-то отдалённые голоса. Мы стояли, не зная, что предпринять.
Любопытство и азарт боролись в душе каждого из нас с осторожностью и нежеланием ненужного риска.
— Надо поглядеть, что там, — одними губами сказал Попов. — Возможно, мы найдём пропавших сегодня же.
Многим из нас известно это чувство: сердце стучит быстрее, во всём теле ощущаешь лёгкое возбуждение от предвкушения опасности. Лёгкий ветерок ещё более усиливает дрожь во всех членах, щекочет нервы.
Вдруг прямо впереди пробежала тень и исчезла. Мы переглянулись. Дорога осветилась ровным светом. Первой моей мыслью была мысль о вооружённых финскими ножами бандитах. Я бросился в сторону, к можжевеловым кустам. Попов кинулся в противоположную сторону и затих. Так прошло минуты две, показавшиеся вечностью. Ничего и никого. Тут я заметил прямо перед собой тёмную фигуру и зажмурился.
— Вставайте, друг мой, — произнесла фигура голосом Попова, показывая на небо.
Я поглядел, куда показывает Попов и увидел огромную, выбравшуюся из горной расселины луну. Луна выглядывала из-за крон деревьев и освещала дорогу, словно автомобильная фара. С перепугу я шарахнулся от собственной тени и сидел в кустах, испугавшись спутницы одиноких ночных пешеходов. Но потом со смехом вылез и отряхнул с тулупа колючки. Настроение и у меня, и у Александра Степановича поднялось.