— Чего бы ей сбегать? Может у подружки заночевала или у приятеля. Дело-то молодое, — предположила Марженка, пытаясь успокоить разбушевавшегося хозяина.
— Какие еще подружки-приятели! Сбежала негодница. Я тут, понимаешь ли, пытаюсь судьбу ей устроить, такого жениха подыскал, и день свадьбы уже назначили! Что же делать теперь? Он человек серьезный и влиятельный, шутить не любит, чего доброго неустойку потребует и возмещения расходов, — Кобальда передернуло при мысли о том, что придется отдавать кому-то деньги, и немалые. — А, может, одумается и вернется? А, Марженка, как ты думаешь? Говори, милая, всю правду, не бойся?
— Да не убивайтесь вы так, куда денется? У нее ни жилья, ни денег, куда девочке идти? Погуляет потыркается туда-сюда, да и домой прибежит, под папино крылышко, — заверила Марженка. — Вы кушайте, кушайте, а то завтрак остынет! Кстати вы еще не забыли, что сегодня к нам в гости пани Дунда Перчикова придет?
— Как? Дунда? Сегодня? — Кобальд снова чуть не подавился. — Представь себе, забыл. Что-то с памятью моей стало… Старею, видимо. Молодец, что напомнила! Иди, распорядись, чтобы обед хороший приготовили, овощей и фруктов побольше, моя Дундочка — вегетарианка. — Кобальд мечтательно прикрыл глаза, и его лягушачий рот расплылся в блаженной улыбке.
Через несколько часов в гостиной уже был сервирован к обеду стол. Старый тролль сидел в уютном кресле у пылающего камина со свежей газетой в руках, он ждал пани Дунду. Дама, как всегда, немного опоздала. Это было маленькое, тщедушное создание, разодетое в алые шелка. По лицу Дунды возраст определить было совершенно невозможно. Оно было сухим, морщинистым с длинным костлявым носом и колючими черными глазками, под совершенно лишенными ресниц, веками, напоминающими веки птицы. Ее жидкие иссиня-черные волосы спадали на плечи острыми прядями, а большой безгубый рот был густо намазан ярко-красной помадой.
Да, невеста Кобальда была далеко не красавица. Она вошла в зал немного неуверенной шаткой походкой из-за высоченных каблуков. Кобальд вскочил навстречу и принялся страстно лобызать ее маленькую костлявую ручку с длиннющими красными ногтями, больше похожими на когти опасного хищника.
— Ах, дорогой Генрих, я так рада снова лицезреть вас, — пропищала гостья кукольным голоском.
— Милая, я просто счастлив, — ответил Кобальд, усаживая Дунду за стол. Он, как ни странно, был по-настоящему влюблен в эту женщину. Все произошло после того, как до него дошли слухи о ее фантастическом состоянии. Пани Перчикова, казалось, отвечает ему взаимностью. День свадьбы пока не назначали, но соединить свои судьбы и капиталы влюбленные планировали в обозримом будущем. Казалось, ничто не может этому помешать.