— Это наверняка итальянские бомбардировщики, — добавил он.
Атака продолжалась около пятнадцати минут. Сначала бомбы ложились вблизи подводной лодки. Знакомые с подобными делами греческие морские офицеры шепотом пояснили, что итальянцы, заметив перископ, сбросили в этом месте пустые канистры из-под бензина либо какие-нибудь другие плавающие предметы, а теперь, летая по кругу, сбрасывают бомбы прямо на обозначенную цель. Все же усилия Кроуча сводятся к быстрому, но незаметному удалению от района бомбежки. Теперь все зависит от того, удастся ли итальянцам обнаружить или просто угадать направление бегства «Сандерболта». Во всяком случае, только один взрыв сильно тряхнул лодку, швырнув людей друг на друга, разбив посуду и вызвав неожиданное повреждение в электросети.
После короткого замешательства, когда вновь вспыхнул свет, Ежи Иванов с удивлением заметил, что у него ранен подбородок и разбит локоть. Последующие взрывы становились все слабее и слабее, и настроение у всех моментально улучшилось. Над синяками и шишками весело подшучивали, но наверняка каждому вспомнилась судьба моряков «Сетиса», которым суждено было задохнуться в этом стальном гробу.
Командор Кроуч нашел все-таки минутку, чтобы согласно с полученным от начальства приказанием выделить как-нибудь самого важного из своих пассажиров. Во время традиционной раздачи команде рома, призванного улучшить процесс пищеварения, он милостиво обратился к агенту № 1:
— Любите ром, а?
— Не очень, сэр, — ответил тот.
— Да неужто! — воскликнул Кроуч, пораженный таким ответом, и потом, после долгого раздумья, продолжил: — Вы иностранец, не так ли?
Агент № 1 невольно усмехнулся, поскольку в водах Эгейского моря он никак не чувствовал себя иностранцем.
— Нет, сэр, — ответил он, — в этих местах я чувствую себя по-домашнему, почти как дома…
Кроуч еще с минуту помолчал, так ничего и не поняв, затем отошел. Больше вопросов он не задавал, но несколько раз, оказываясь рядом с этим странным человеком, настоятельно подчеркивал пользу от потребления рома. На этом, собственно, и закончилось их общение.
В понедельник 13 октября перед рассветом «Сандерболт» находился в морских глубинах где-то на широте Марафона. Выход на поверхность здесь был невозможен, так как немцы расставили вдоль берега артиллерийские батареи. Командор подозвал к перископу Абадиса, который лучше всех был знаком с очертаниями побережья. Оба долго обсуждали положение и, наконец, приняли решение высадить всю группу к югу от небольшого залива Марафон, на мысе Рафина, между Св. Андреа и Неа-Маркос.