Полкан переводит свой стальной взгляд на Маню.
– Голубцова, а вы снова напортачили с цифрами по отгрузкам за прошлый месяц! – припечатывает он.
– Эдак у нас не только недостача, у нас полное банкротство случится.
– Я проверю, Павел Иванович… Я сейчас же исправлю…
Полкан не слушает ее лепет. Он переступает порог бухгалтерии.
Утка с Голубцовой входят за ним.
Дверь в кабинет шефа распахнута. «Серые» люди негромко переговариваются, просматривая кипы бумаг, разложенные на столе. Полкан садится на стул, скрестив руки на груди.
Странно видеть его на месте посетителя, а не хозяина. Начальственное кресло пусто… Впрочем, нет, на него тоже кидают какие-то папки. Супин морщится. Он терпеть не может беспорядка.
Рита и Блинова упорно делают вид, что погружены в работу. Маня с Еленой Стефановной бесшумно садятся на свои рабочие места, устремляют свои взоры к мониторам компьютеров, хватаются за мышки. В их комнатке устанавливается безнадежная тишина.
– Прикройте дверь, Павел Иванович, – командует Полкану один из «серых».
Супин бледнеет, с достоинством встает и захлопывает дверь. Его лицо искажено плохо сдерживаемой яростью. Маня готова вскочить, подбежать к Рите и сообщить ей на ухо, что Полкан, оказывается, не лишен мужского шарма. Да что там, он просто красив сейчас! Вот что творит с людьми нежданная беда.
Блинова со значением кивает Утинской, и бабульки с видом заговорщиц покидают бухгалтерию.
– Рит, что делать? – шепчет Маня.
Кашина не отводит глаз от компьютера, цедит сквозь зубы:
– Работать. Что еще нам остается? Еще ждать допросов, мать их…
Она достает из ящика стола бумажную салфетку и свирепо сморкается.
Маню начинает терзать вина за происходящее.
«Могла ли я напортачить так сильно, что всю нашу столовку привлекут теперь к ответственности?.. Да нет, это страшный сон и наваждение… Нет! Но все же…»
Она не в силах больше сидеть и пялиться на столбики цифр. Бессмысленных, жестоких цифр, которые будто глумятся над ней, расплываясь, пританцовывая, сбиваясь в кучки.
Маня вскакивает и выбегает из комнаты. В дальнем конце коридора, у окна, стоят бабульки. Подходя к ним, Голубцова слышит фразу Блиновой:
– Я лично не могу в свете всего происходящего пустить к себе в дом человека, подозреваемого в уголовном преступлении. Дыма без огня не бывает. Нет!
– Это полный абсурд! Все разрешится скоро. И прекрати, Ната, посылать в космос негативные установки! – горячо отвечает ей Утинская.
– Ну, Мария, а что думаешь ты по поводу происходящего? – обвиняющим тоном вопрошает Блинова, повернувшись к Голубцовой.