Запаковывая в коробку американские ботинки Павла, пожилой продавец торжественно поднял над головой указательный палец и с акцентом произнес по-французски:
– У вашей жены прекрасный вкус. Эти ботинки сшил сам сеньор Франческо! – Кто такой Франческо, продавец не пояснил, видимо, с его точки зрения, любой в подлунном мире должен был знать сапожника Франческо.
При слове «жена» сердце Марии предательски дрогнуло. «Твоими бы устами да мед пить!» – с благодарностью подумала она о худеньком, седеньком итальянце с блестящими черными глазами.
Через Итальянские ворота (Ported’Italie) они выехали из Парижа. Дорога была хорошо знакома Марии еще с тех незапамятных времен, когда она гоняла в отстойники Марселя автомобили завода «Рено». Конечно, пирамидальные тополя слева по ходу машины сильно вытянулись, а в остальном дорога мало чем изменилась. Асфальтовое покрытие пестрило мелкими трещинками, но ни ям, ни выбоин на трассе не встречалось, и это позволяло гнать с ветерком.
– Ты любишь скорость? – спросил Павел.
– Обожаю!
Некоторое время ехали молча.
– А у меня скоро правнуки будут. Одной внучке семнадцать, другой восемнадцать, обе успели замуж выскочить и вот-вот родят. А то бы я мог задержаться.
– Ты что, дедуля! – принужденно улыбнулась Мария. – Зачем тебе задерживаться? До парохода еще целая неделя. Доедем в срок, не сомневайся.
– В тебе я не сомневаюсь. Я сомневаюсь в себе.
– Это еще почему? – заметно прибавляя скорость, лукаво спросила Мария.
– Тебе, Маруся, сказать честно?
– По мере возможности.
– Тогда не скажу, сама догадайся.
– Имеешь в виду, что я тебе надоела?
– Не то слово. Осточертела хуже горькой редьки. Поэтому смотрю на дорогу и думаю: хорошо бы мне ехать с тобою вечно.
– Это признание в любви?
– Может быть. Не помню, как это делается.
– Я напомню. – Мария плавно сбросила скорость, приостановила машину, и они стали целоваться, как юные.
Часа через два вдали показался какой-то городок.
– Город Труа, провинция Шампань, – сказала Мария, знавшая эту дорогу, как свои пять пальцев. – Здесь отлично готовят ягненка на вертеле.
– Неужели мы способны его съесть, Маруся?
– Запросто! – отвечала Мария. – Я голодная – жуть!
– Ну что ж, я поддержу тебя, – улыбнулся Павел. – Разврат должен быть полноценным! Кстати, этот Труа не тот ли самый Труа, где разбили Аттилу?
– Тот. Здесь каждая собака об этом знает. Где-то поблизости в Каталаунских полях гунны потерпели первое поражение в Европе. Остановиться?
Павел утвердительно кивнул.
Они вышли из машины присмотреться к полям, на которых забуксовал Аттила. Поля были как поля, ничего примечательного, пожухшие поля первоначальной осени, теряющиеся из виду за легкой дымкой у горизонта.