Портянкин вдруг разразился таким лошадиным ржанием, что мы с Ярцевым переглянулись.
– Мудрое, надо сказать, изречение, – продолжил между тем следователь.
– Я требую адвоката, – провякал между тем Буйковский едва слышно.
– Что?! – взревел, как раненый лев, Портянкин. – Адвоката тебе?! А встречу с президентом тебе не устроить? Будет мне здесь еще каждый придурок права качать! Пиши давай без разговоров, ты, недоделанный! Мать твою перемать… Не таких еще обламывали! Так тебя разэдак!..
Ха Ха грязно выругался.
– Черт, если бы записать эту так называемую беседу Портянкина с подозреваемым! – вздохнул Ярцев. – Вот бы общественность узнала, как у нас ведутся допросы и выбиваются показания из подозреваемых!
Я посмотрела на Антона загадочным взглядом.
– А если я тебе скажу, что запись ведется?
– Как? – опешил Ярцев.
Я хитро подмигнула ему:
– А ты и не заметил, как я включила кнопку записи. Эх ты, журналист! Ты же все должен видеть и слышать!
Но ответить обрадованный Антон не успел: из прослушки донеслось такое, что мы порядком напряглись.
– Значит, колоться не хочешь? Ну, что ж, парень, не взыщи! С тобой хотели добром… Сидоров! Принеси-ка мне противогаз и побыстрее!.. Ага, у меня тут воняет… Сейчас, Гриша, я тебе покажу, как солдаты в армии бегают в них в самую жару и как при этом себя чувствуют…
– Антон, – я посмотрела на Ярцева, – сейчас он начнет его пытать…
– Черт! Ничего не боится, садюга! Я же его предупредил, что общественность будет в курсе его художеств…
Ярцев достал из кармана мобильник и включил какой-то номер. Из прослушки между тем доносилось:
– Ну, что, принес? Закрой дверь на ключ и давай помоги мне надеть противогаз на этого придурка… Только сначала надень на него наручники…
Тут раздался вопль Буйковского:
– А-а-а! Не надо! Помогите!..
– Заткнись, сука! Иначе отобьем почки, всю жизнь на аптеку работать будешь!.. Ну, что, Сидоров, надел наручники? Теперь держи его крепче, а я буду надевать противогаз…
Мы услышали шум возни, глухое мычание Буйковского и пыхтенье следователя.
В это время зазвонил телефон на столе Портянкина. Тот выругался, но трубку поднял:
– Да!
– Харитон Харитонович, – сказал Ярцев, – это опять я, господин журналист, по вашу душу… Я бы хотел еще раз встретиться с вами и задать несколько вопросов на тему пыток подозреваемых в ваших засте… в стенах. Говорят, вы применяете к подозреваемым недозволенные методы ведения допросов…
Портянкин, очевидно, прикрыв трубку рукой, выругался так, что я, девушка с тонким эстетическим воспитанием, прямо покраснела.
– Некогда мне! – рявкнул Ха-Ха в трубку. – У меня тут делов невпроворот! Как-нибудь позже, господин журналист.