— Я люблю эту песню, — говорит она, делая глоток своего напитка и вздыхая.
— А тебе?
Я пожимаю плечами.
— Я полагаю, — отвечаю я, в то время как Декстер наклоняется к микрофону и закрывает глаза.
— Они выглядят такими счастливыми, — продолжает она, и я следую за ее взглядом, направленным в сторону моей матери и Дона — они смеются и наклоняют друг друга, когда музыка стихает. Она хлюпает носом, и я понимаю, что она скоро заплачет. Свадьбы очень странно действуют на некоторых.
— Он действительно счастлив, не так ли?
— Ага, — говорю я: — Так и есть.
Она промокает глаза, затем взмахивает рукой, как бы извиняясь, и качает головой.
— Ох, дорогая, — говорит она: — Прости меня. Я просто…
— Я знаю, — я хочу избавить себя от тех слов, которые она готова произнести. С меня достаточно сентиментальностей для одного дня.
Наконец, последний куплет подходит к концу. Марти/Патти делает глубокий вдох, моргая, когда свет снова загорается. При подробном рассмотрении я замечаю, что она действительно плакала: красные глаза, красное лицо, все остальное. Ее тушь, которую я не могу не заметить, и которой слишком много, начинает течь.
— Я должна… — говорит она надтреснутым голосом, дотрагиваясь до лица. — Мне надо освежиться.
— Приятно было повидаться, — я отвечаю ей так же, как и остальным, с кем мне пришлось разговаривать всю ночь, тем же веселым «хэй-свадьба-хоу!» голосом.
— И мне, — у нее меньше энтузиазма. Она уходит, врезаясь в стул на своем пути.
Достаточно, думаю я. Мне нужен перерыв.
Я иду вдоль стола с тортом и выхожу на парковку, где пара парней в форме официантов курят сигареты и доедают остатки слоек с сыром.
— Эй, — я обращаюсь к ним: — Можно стрельнуть одну?
— Конечно.
Парень повыше ростом, с модельной стрижкой, достает из пачки сигарету и протягивает мне. Он вытаскивает зажигалку и держит, пока я наклоняюсь и делаю несколько затяжек.
Он понижает голос и шепчет:
— Как тебя зовут?
— Хлоя, — отвечаю я, отклоняясь от него. — Спасибо.
Я скрываюсь за угол, несмотря на то, что он зовет меня, нахожу место между мусорными баками у стены. Я скидываю туфли, затем смотрю на сигарету в руке. У меня так хорошо получалось: восемнадцать дней. Она даже не так хороша, на самом деле. Просто слабая поддержка в эту плохую ночь. Я бросаю ее вниз, наблюдаю, как она тлеет, отклоняюсь на ладони, вытягивая спину.
Внутри группа прекратила играть, им все аплодируют. Затем зазвучала музыка с диска отеля, и, несколько секунд спустя, дверь в стене открылась, и оттуда, громко переговариваясь, вышли «Джи Флэт».
— Это дерьмо, — сказал гитарист, доставая пачку сигарет из кармана, и вытряхивает одну. — После этого, никаких свадеб. Я серьезно.