Получилось, что я думал так же, как и вся страна. Я, как и миллионы обывателей, считал само собой разумеющимся, что к нашему «русскому миру» без возражений присоединятся огромные русскоязычные регионы, те города и веси, где украинский язык давно был в забросе и где, как казалось, нас только и ждут: Донецк и Луганск, Мариуполь, Харьков, Одесса… И тут случился первый крупный облом: если бы не войска, танки, «Грады» и «Буки», нам бы не досталось и этой мифической «Новороссии». Студенческий Харьков и ироничная Одесса попросту отвернулись, показав свою истинную сущность, а заодно и лицо украинской интеллигенции, которая, прекрасно говоря по-русски, оказалась все же Украиной, сплошь надевшей вышиванки и ломающей стереотипы тем, что этнические русские также объявляли себя украинцами! Даже здесь, где сейчас хозяевами были мы – именно МЫ, а не марионеточное правительство, которому мы только РАЗРЕШАЛИ существовать, – даже тут все еще сильно было это начало, место рождения которого, как я считал раньше, находилась далеко отсюда, там, на другой стороне Днепра.
Мы рассчитывали легко разбить Украину на две половины: пускай ненавидящие все русское западники живут по-своему, лезут на карачках в Европу – мы же приберем к рукам всю восточную часть. Но… они неожиданно оказались сильней и сплоченней, чем мы ожидали, а вот наш «русский мир» на поверку выявился фикцией – и это был удар под дых. Почему же нам показывали только раззявленные рты тех, которые орали «Путин, приди»? Почему не показывали проукраинские митинги, которых, оказывается, здесь, в Донецке и Луганске, тоже было более чем достаточно?
Каждый день я говорю себе: «Ты совершил ошибку. Ты САМ ее сделал и теперь САМ должен расхлебывать». Когда совсем худо, я твержу: «Делай что должно, и будь что будет». Но, увы, эта формула офицерской чести не работает ЗДЕСЬ, где каждый делает лишь то, что считает ВЫГОДНЫМ ДЛЯ СЕБЯ. Это делают все и каждый, и прежде всего – моя страна, которой, собственно, пофиг местные русские… Она, моя великая родина, пришла сюда не за тем, чтобы дать им большие пенсии, или работу, или что еще – это на раз просчитает человек, обладающий хоть каплей логики. Из обрывков разговоров тех же ополченцев, отправивших свои семьи в Россию, я уже знаю – им там не рады. У них нет ни приличной работы, ни жилья, ни обещанных пособий. С их заработков удерживают дополнительные налоги, и они – РУССКИЕ! – не могут ассимилироваться в той стране, куда так рвались. А что же мы? Что МЫ сделали для этих людей, кроме того, что лишили их жилья, работы, негласно ввели войска, дали убежище ненавидимому всеми вору, которого только мы еще считаем их президентом, и из небольшой искры раздули целый пожар?